Гавайи Миссионеры

О, я обязательно выделю место под строительство бук вально в ближайшие дни, - прокричал наслаждающийся от дыхом вождь.

Сегодня же! - потребовал Эбнер.

Как только покончу с сандаловым деревом, - пообещал Келоло.

Келоло! С вашей стороны очень неразумно посылать лю дей в леса, не дав им даже немного времени для отдыха.

Великан почесал спину о коралловый выступ и прогремел:

Если сандаловое дерево найдено, его надо забирать.

Но вы не должны требовать так много от своих людей!

Но они принадлежат мне! - упрямился вождь. - И они пойдут туда, куда я им прикажу.

Келоло, вы поступаете неправильно. Нельзя заниматься одним только сандаловым деревом, когда и поля таро, и рыб ные запруды остаются без присмотра.

Таро может расти само по себе, - мрачно констатировал Келоло, нырнув глубоко в море, чтобы больше не слышать этот надоедливый раздражающий его голос.

Где он должен вынырнуть? - забеспокоился Эбнер.

Вон там! - указал Кеоки, и миссионер бросился бежать по песку, придерживая одной рукой свою высокую шляпу, так, что когда вождь вынырнул из воды, на него уже смотре ли преданные глаза миссионера.

Келоло, Господь требует, чтобы мы уважали всех тех, кто трудится.

Эти люди принадлежат мне! - сердился гигант.

И еще я хотел поговорить о той каменной площадке, - продолжал Эбнер. Ее до сих пор не снесли.

Не вздумай прикасаться к площадке! - предупредил Келоло, но миссионера так возмутило поведение вождя, что он, прихрамывая, неловко подбежал к святилищу, где долж ны были отдыхать старые боги, и начал разбрасывать во все стороны находящиеся на нем камни.

Не надо! - предупредил его Кеоки, но Эбнер его уже не слышал. Он стал поднимать древние камни один за другим и сбрасывать их в море. Один из них прокатился рядом с Кело ло, и когда вождь увидел, как разрушается творение его соб ственных рук, он издал дикий вопль, и, позабыв о своих раз влечениях, рванулся к священнику. Схватив его за лацканы фрака, он сильно встряхнул маленького хромого миссионера и легко отшвырнул его в сторону.

Не смей трогать камни! - зарычал Келоло.

Эбнер, ошеломленной таким неожиданным нападением, покачиваясь, поднялся на ноги и стал с удивлением изучать нагого великана, защищавшего каменную площадку. Взяв с земли свою шляпу и решительно надев ее на голову, он смело двинулся вперед к этой коллекции камней.

-Келоло, - серьезным тоном начал миссионер, - это ме сто таит в себе зло. Вы не позволяете мне построить новую

церковь, а упорно продолжаете цепляться за злых старых богов. Вы не правы. - И вытянув указательный палец, он чуть ли не ткнул им в грудь вождя, укоряя его. - Это "хева".

Обнаженного воина, героя многих битв, так и подмывало схватить этого маленького надоедливого человечка и попросту уничтожить, но серьезность тона, с которым говорил Эбнер, остановила Келоло, и двое мужчин застыли под деревьями, пристально глядя в глаза друг другу. Наконец, вождь решился пойти на компромисс:

Макуа Хейл, я обещал тебе выделить землю под строи тельство церкви, но я должен еще немного выждать, пока мой король из Гонолулу не даст положительного ответа.

Будем ли мы уничтожать это место скопления зла? - кивнул Эбнер в сторону каменной площадки.

Нет, Макуа Хейл, - решительно произнес Келоло. - Считайте, что это моя личная церковь в старом стиле. А я по могу вам выстроить вашу церковь в новом стиле.

Когда я становлюсь рядом с этими камнями, - тихо начал Эбнер, - я слышу голоса всех тех людей, которые были прине сены здесь в жертву вашим богам. Это злые воспоминания.

Это совсем другой храм, Макуа Хейл, - убедительно за говорил Келоло. Это храм любви и защиты. И я не могу от казаться от него.

Эбнер почувствовал, что на этом этапе можно было бы и подчиниться такому решению столь сложного вопроса, но он поступил по-своему. Все вышло так, что Келоло потом долго не мог забыть этого памятного дня. С почтением подняв один из камней, маленький миссионер внимательно оглядел его и заявил:

-Если вы полагаете, что эта глыба принадлежит храму милосердия, я вполне могу понять ваше желание сохранить это место. Но я собираюсь построить такую церковь, которая будет истинным храмом милосердия, и вы сразу увидите и по чувствуете разницу. К вашему храму, Келоло, могут подхо дить только знатные алии. Мой храм будет открыт для всех, и в первую очередь для слабых и бедных, тех, кто ищет милос ти Божией. И она будет распространяться из моего храма. По верьте мне, Келоло, в тот день вы сами явитесь сюда и своими руками выбросите все камни в море. - И Эбнер прошествовал к берегу с такой торжественностью, которую ему только мог ла позволить его хромота. Встав у кромки воды, он отвел руку

с камнем назад, размахнулся и отправил глыбу подальше в море. Затем, держа в руках свою высокую шляпу, он вновь вернулся к Келоло и сказал:

-Мы выстроим мою церковь.

Вождь сдержал свое обещание. Обмотавшись куском талы, он двинулся под раскаленным солнцем к северу от жилища миссионеров и вскоре остановился на очень симпатичной лужайке. Обойдя довольно большой кусок земли, он объявил:

Можете строить церковь здесь.