Гавана

– Для большинства. Большинство людей сели бы на пароход, уплыли и не оглянулись. Но только не этот. Я знаю, что заставит его вернуться.

– Фрэнки, друг мой, ты говоришь сгоряча.

– Ничего подобного. Возьми эту женщину, – промолвил Фрэнки. – И скальпель.

Глава 58

С каждым шагом, с каждым поворотом, с каждым новым запахом ему становилось легче. Они кучкой спустились по Санха к Капитолию, и никто не обратил на них внимания. Это была всего лишь еще одна группа из двух белых и трех негров, проталкивавшаяся сквозь толпу, освещенную вывесками ночных клубов и баров.

– Понимаете, на двух быстро идущих мужчин обратили бы внимание. Поэтому я взял с собой этих трех славных негров, и теперь мы тесная компания, жаждущая свободы и удовольствий, – моряки, туристы или солдаты, какая разница?

Оставив Капитолий позади, они оказались в лабиринте узких улочек Старой Гаваны со множеством крошечных баров и пивных погребков. Всюду горели неоновые вывески, всюду были люди. Мужчины миновали Лампарилью и вскоре почуяли запах моря.

Они нырнули в арку, прошли через двор частного жилого дома и оказались в порту. На воде безмятежно покачивались танкеры и сухогрузы, напоминавшие небоскребы. Темнота не мешала Эрлу видеть краны, похожие на хищных птиц с распростертыми крыльями. Повсюду валялся мусор: в порту не подметали.

– Туда. Осталось немного.

Матросы не солгали. За громадными судами скрывался причал для небольших суденышек. На волнах подпрыгивали рыболовецкие шхуны и прогулочные яхты – как шикарные, так и старые калоши. Вскоре они добрались до одномачтового траулера с низкой осадкой. Палуба «Дэйс Энд» была завалена сетями.

– Я не могу пригласить вас вниз. Там чувствительное оборудование. Сами понимаете.

– Мне плевать, что у вас на борту. Можете слушать разговоры кальмаров хоть весь день. Меня это не касается.

Появились еще два негра и помахали приближавшимся товарищам. Вслед за ними на палубу вышел белый. Лицо у офицера было мрачное. Было видно, что происходящее ему не по душе.

– Похоже, он не любит американцев, – сказал Эрл.

– Так его учили, вот и все. Он сделает все, что я скажу. Этот молодой балбес восхищается мной. Считает меня героем.

– Все они балбесы.

– Завтра днем мы высадим вас в Ки-Уэсте. Оттуда доберетесь сами.

– Премного благодарен.

– Не за что. Правда, вы должны мне за один чудесный шейный платок. Он мне очень нравился.

– С наличными у меня негусто. Может быть, примете чек?

– Наличные, чек, песо, рубли, лиры. Возьму все, старина. Кстати, отличный был выстрел.

– Я должен был убить его и ранить вас.

– Свэггер, почему вы этого не сделали? Это причинило вам множество неприятностей.

Эрл только улыбнулся.

Добравшись до траулера, стоявшего в полуметре от берега, они прыгнули на палубу, качнувшуюся под ногами. Эрл оглянулся, но увидел только темноту, а за ней – зарево Старой Гаваны.

– Нам туда, Свэггер, – махнул рукой русский. – Сейчас мы покинем порт, пройдем между Президентским дворцом и крепостью Морро и очутимся в нейтральных водах. Там нас никто не остановит. Вы вернетесь домой. Думаю, я тоже найду себе место. Слишком многим я намозолил глаза. Ваша подружка сумела найти меня, а значит, пора рвать когти.

На русском была белая полотняная куртка, белая крестьянская блуза, брюки и веревочные сандалии. За время пребывания в горах его лицо загорело дочерна. Он был жилистым, гибким, быстрым и насмешливым.

– Орлов, отчаливаем. Ждать нет смысла.

Орлов кивнул и громко скомандовал. Матросы отдали швартовы, и траулер отошел от причала сначала на метр, потом на два, потом на три. Орлов включил двигатель, тот закашлял, в воздухе запахло дымом и бензином. Судно неторопливо двинулось вперед, рассекая черную воду, и люди начали делать свое дело.

Оставшийся в одиночестве Эрл прошел на нос, сел на ящик, в котором лежала сеть, и закурил «кэмел». Суденышко набрало скорость; молодой лейтенант искусно лавировал между бакенами, пока не достиг узкой части пролива. Здесь два матроса поставили паруса, те наполнились ветром, и траулер рванулся вперед, рассекая воду.

Затем суша снова сомкнулась: до обоих берегов было не больше сотни ярдов. Но никто не окликнул их, не зажег прожектора, не включил сирену. Противоположный берег тонул в темноте.

Эрл посмотрел налево. Даже в этот поздний час дворец президента был ярко освещен, его колонны претендовали на величие, которого здесь не было и быть не могло. Фортификационные сооружения, охранявшие вход в бухту и стоявшие по обе стороны канала, производили более грозное впечатление. В толстых стенах были проделаны бойницы для пушек, готовых противостоять вторжению. И самым мрачным из фортов была крепость Морро.

А потом форты остались позади, и они вышли в открытое море, казавшееся угольно-черным по сравнению с более светлым небом. Море было пустынным; им не попадалось ни одного огонька, свидетельствовавшего о близости других кораблей. Над ними раскинулся безбрежный небосвод. Поверхность воды блестела в ярком свете звезд. Воздух был свеж и прохладен, в нем не чувствовалось запаха помойки, топлива и человеческих страстей.