Гаврило Принцип. Человек-детонатор

Надо сказать, что очень многие сербы осудили убийство эрцгерцога, а во время службы в сербском православном соборе протоиерей даже назвал террористов «антихристами». После начала войны некоторые из арестованных во время «зачисток» сербов просили освободить их и послать на фронт, чтобы «отомстить за подлое убийство и доказать свою верность монархии».

В конце июня и начале июля 1914 года аресты «подозрительных сербов» шли по всей стране. В это время в руки полиции попало и большинство заговорщиков.

«Чтобы спасти невинных…»

На первых допросах ни Принцип, ни Чабринович не сдали никого из своих товарищей, брали всё на себя. Но власти сразу же заподозрили, что они действовали не в одиночку. Один из свидетелей, например, рассказывал, что слышал, как уже после покушения двое хорошо одетых мужчин говорили между собой по-сербски: «Значит, уже всё произошло. Нам здесь больше делать нечего». Нашли также еще одну бомбу, спрятанную в кустах рядом с дорогой, по которой должен был проезжать Франц Фердинанд.

Большинство участников покушения сразу же после него уехали из Сараева. Но спастись из них удалось только Мехмедбашичу, который, пожалуй, единственный из всех приложил для этого некоторые усилия. Возможно, ему помогло то обстоятельство, что уезжал он из столицы Боснии и Герцеговины с феской на голове, означавшей его принадлежность к боснийским мусульманам, и «правильными» документами. Поскольку в то время хватали прежде всего сербов, ему удалось добраться до границы с Черногорией. Перейдя границу, он попросил убежища, рассказав о своем участии в покушении.

Всех остальных — и тех, кто непосредственно участвовал в покушении, и тех, кто помогал заговорщикам добраться из Сербии в Сараево и доставить оружие и бомбы, — переловили буквально за полторы недели. Они не делали особых попыток скрыться. Не совсем понятно, на что они рассчитывали.

Уже во второй половине дня 28 июня арестовали Илича как весьма подозрительную личность (как мы помним, Принцип зарегистрировался в полиции по его адресу).

Грабеж рассказывал, что первая мысль, которая пришла ему в голову сразу после покушения, — бежать. Он постарался уйти подальше от места теракта. Грабеж зашел в общественную уборную, там выбросил бомбу, а пистолет спрятал под крышу. Потом еще сходил на место, где Чабринович бросил бомбу, и в тот же день уехал к отцу в городок Пале. «Никто не мог подозревать, что я был в рядах заговорщиков», — считал он.

Из Пале он решил уехать еще дальше — в Вишеград, но был задержан как подозрительный человек без документов. После покушения жандармы хватали всех, у кого не было специальных пропусков для проезда по железной дороге. Его доставили обратно в Сараево.

Оказалось, что его документы нашли — он потерял их в той самой уборной, где спрятал пистолет и выбросил бомбу. В полиции и раньше знали, что Грабеж учился в Сербии, а при задержании он по глупости назвался своим настоящим именем. Далее ему устроили очную ставку с Принципом. Как рассказывал сам Грабеж, «тут я, не знаю почему, взял да и признался, что тоже участвовал в покушении. Несомненно, я проявил слабость, надеясь помочь себе».

Таким образом, к 1 июля в руках властей оказались уже четверо участников покушения: Принцип, Чабринович, Грабеж и Илич — центральные фигуры убийства эрцгерцога. Первых двоих задержали на месте теракта, вину Илича и Грабежа нужно было еще доказать.

Но тут вдруг арестованные заговорили и начали называть имена других участников.

Второго июля в 11 часов утра Принцип заявил, что хотел бы «рассказать обо всём точно и назвать виновных», потому что сейчас «страдают невинные люди». «Мы, виновные, — утверждал Принцип, — так или иначе были готовы к тому, чтобы идти на смерть. Но прежде чем дать показания, я просил бы о встрече с Данилой Иличем и Трифко Грабежем, чтобы сказать им пару слов. После этого я всё расскажу. А в противном случае не скажу ничего, даже если меня убьют».

В два часа пополудни к Принципу привели Грабежа. Тот думал, что его арестовали только за то, что он был в Сербии. Он категорически отрицал свою связь с сараевским убийством и был уверен, что и его арестованные товарищи ведут себя так же. Как записано в протоколе очной ставки, Принцип сказал ему: «Расскажи о том, как мы получили бомбы, как мы пробирались [из Сербии в Боснию] и кто нам помогал, чтобы не навредить тем, кто невиновен».

Потом привели Илича, и Принцип почти то же самое сказал и ему: «Следствие уже многое узнало, и чтобы спасти невинных, нужно, чтобы ты рассказал, кому ты раздавал оружие и где сейчас это оружие находится».

И Грабеж, и Илич согласились рассказать всё.

Почему же они всё-таки вдруг решили заговорить? Наверное, обо всех их мотивах, сомнениях и переживаниях мы уже никогда не узнаем.