Гаврош, или Поэты не пьют американо

– Есть милок, есть, показала бабушка на круглое слуховое оконце под потолком. Вот тебе кондишн, а вот и пульт, ткнула она ногой деревянный табурет. Встанешь на него, руку протянешь, чай не сломаешься, кондей твоей и заработает, – хихикнула она, поразившись своему чувству юмора. Ну, мне пора, работы непочатый край, скоро делегация депутатская заезжает. Штука с тебя за 2 ночи. Вот ключ, мне отдашь, а не в контору.

Расплатившись с бабушкой, я огляделся.

Удобства и прочие блага цивилизации отсутствовали в принципе, за ними надо было идти в коридор.

Кинув короткую смс-ку Дрозду с описанием своего месторасположения, я прилег на топчан, раздумывая о столь странном месте и культурно подкованной бабушке.

Но длительная дорога все-таки начала сказываться, и глаза мои постепенно начали смыкаться.

Неожиданно я услышал шаги на винтовой лестнице. Они приближались.

– Ага, вот и группа видать подъехала. Отлично, пойдем хоть на Курск поглядим, – подумал я, ожидая, что сейчас вломится Дрозд.

Дверь отворилась без стука, но за ней стоял не Дрозд, а странного вида субъект, держащий в руках не что иное как подсвечник с тремя горящими свечами.

– Черт, зря бабке доверился, – подумал я, дверь ведь даже не запирается, главное кошелек и паспорт при себе держать.

Субъект был одет в черный фрак и белую манишку. Его кучерявое лицо с бакенбардами показалось мне смутно знакомым. Движения его были быстрыми, но не суетливыми, скорее энергичными и точно выверенными.

– Е-мое, так это же Африканец, бывший техник Гавроша, – подумал я.

– Африканец – ты что ли? Ты чего так вырядился, какой-то фест что ли тут? – спросил я.

– Добрый вечер, сударь. Почивать изволите? Простите за беспокойство. Кабы не обстоятельства высшей степени важности, беспокоить вас я никогда бы не стал.

– Не, вроде не Африканец, – убедился я. – Тот так точно говорить не станет.

– Это что ж за обстоятельства такие, что позволяют вам врываться среди ночи?! Да, я без брони, но вы-то куда ломитесь? Я ж знаю, что есть места. Могли и по белому провести. Я ж не бесплатно, – сказал я.

– Я вижу, сударь, что отчета вы большого ситуации не отдаете, да и не можете вы этого знать пока, ибо более-менее понятно о чем я собираюсь вам растолковать станет годков эдак через пять, – произнес субъект.

– Это почему же? Вы кто? – спросил я.

– Звать меня Сашей, а пришел я вам растолковать кое-что важное, вернее не вам, но даже это не важно. Вы главное слушайте меня хорошенько, а остальное все само произойдет в нужное время и в нужном месте, – ответил субъект.

– А что за информация? Что вам нужно? Вы занимаетесь ставками на тотализаторе? – я почему-то вспомнил Дока из фильма «Назад в будущее»

– Бывало играл-с в карты до умопомрачения. Но сейчас, конечно, не о том. Совет короткий, но емкий. Он дорого мне стоил. И честь имею передать сие знание как говорится “из уст в уста”.

Он приподнял и приблизил ко мне подсвечник, чтобы лучше разглядеть мое лицо, будто это должно было придать ему определенной уверенности, что я не подведу со столь важным для него делом.

– Не бойтесь власть предержащих – но и не приближайтесь близко. Держи дистанцию. Они тоже вас боятся. Они никогда этого не покажут, но дрожат еще пуще. Их цель – самое ценное, что у вас есть – ваша искра. Как только выжмут все, ты станешь не нужен. Искра – понимаешь? – произнес он, пристально глядя мне в глаза.

– Нет. Из искры возгорится пламя. Так у нас говорили, – нашелся я ответить первым, что пришло в голову.

– Можно и так сказать. Одоевского чтите? Признаюсь, не ожидал, думал забудут, – сказал Саша.

– Нам так в школе говорили, а больше я ничего не знаю, – признался я.

– Ясно. Пламя – это опасно. Я бы написал – от искры искреннее станем, ну да Бог с ним, каждому свое.

Секунд пятнадцать Саша молчал, потом стал объяснять:

– Смотри, сударь, искра – это тепло, понимаешь?

– Ну да, – ответил я.

Он продолжил:

– На тепло слетаются мотыльки. Тепло это самое ценное, что есть в этом холодном мире. У одних искра больше, у других меньше. У поэтов она самая большая. Цель любого умного правителя, боярина – собрать больше искр. Деньги – дело второе и даже третье. У кого больше искр под крылом, у того и власть. Когда деньги есть, начинается поход за властью. Долго объяснять, но не становись придворным поэтом. И глашатаем тем паче не становись.

– Да мне и не грозит. Вы меня с кем-то перепутали, – промямлил я осторожно, все больше убеждаясь, что передо мной представитель местной преступной группировки, промышляющей по командировочным в гостиницах.

– Ну ты же с Гаврошем приехал, – не унимался незваный посетитель.

– Ну да, с ней, – осторожно подтвердил я.

– Вот ей и передай. А еще важнее, не забудь эту историю, пригодится в нужное время, – сказал Саша и загадочно подмигнул.

– А почему вы ему сами не передадите? – спросил я.

– Да к ней не пробиться, она там что-то строчит, – ответил Саша.

– Что строчит? – не понял я.

– Строчит что-то Вечное, пока ты, остолоп, спишь.

– Кто – спит, я же с вами разговариваю, – опять не понял я.