Газда

Врачи гарантируют действие этого чудесного русского средства на пару недель. Приходите ко мне в гости, коллега, у меня так в квартире хорошо: никто не курит, не храпит, не портит воздух. Я вас угощу настоящим еврейским чаем. У меня дома ещё осталось три чудесных колючки. Я, сегодня, таки щедрая, я вам их, о, Вей! Подарю! Презент! Испытаешь на своём Гиви.

***

Очки в толпе так и пропали. Я пожаловался по говорилке секунданту. А, он признался, что пошутил тогда, решил разыграть не понравившегося зазнайку Властелина. Это обыкновенные очки для быстрого просмотра слайдов, просто взял со стола, первое, что подвернулось под руку, сам не ожидал, что такой эффект выйдет: – и тогда, и сейчас. ОК позвонил, как только появился в гостях у пресс-секунданта. Он по старой офисной привычке, не любил сокращать наименования должностей, как объяснял, чтобы не допустить путаницы. Но я в его бюрократические дебри не лез. ОК сказал, что в больнице у кроватей пострадавших, постоянно дежурил штат учёных из тонких миров. Они больше наблюдали за материальными, и если вмешивались в лечебный процесс, то совсем чуть –чуть. Этот кустарник оказался с секретом – природный невропарализатор. Колючка впрыскивает яд, и ты застываешь на месте

– Это, если тебе повезло. А если не повезло, то обломав колючку или веточку этого нелицеприятного мутанта из растений, ты получаешь в лицо целую струю сонного газа и превращаешься в живую невидимую мумию.

Учёные двух миров бились полгода, чтобы вернуть пациентам видимость, и целый год, чтобы оживить их. Так, что Лиля пошла в школу с опозданием, вместе с бабушкой, вышедшей на пенсию. За остальные находки, честное слово, не знаю, знаю только, что их появление в историческом сообществе, было, как шило в филейной части новейшей истории Украины. Я расстался со своими приятелями, не знаю, надолго ли?

***

– Я не Роза. Я не Роз. Уйди от меня, вонючий, не прикасайся ко мне, ты не сааль. Кто это?

– Друз двадцать девять, наш сын.

– Он тоже не сааль.

С Польшей пришлось попрощаться. Болезнь жены внесла свои коррективы и прервала наш контракт на невыгодных для семьи условиях. Друз двадцать девять перешёл в четвёртый класс гимназии, при украинском посольстве. Пришлось всё начинать сначала и обратиться к счетам, оставленным моей бабушкой. Мы переехали в Израиль, судя по состоянию Роз, надолго. Недоволен был я, недовольна жена, больше всех недоволен сын, только друзы, встречающие нас в аэропорту, светились от счастья. Они в Тель-Авиве собрали целый кортеж из машин, и привезли нас в замок, где на входе на повороте дороги, стоял указатель, на котором, на трёх языках было отмечено – жилище бога. Блин, тут жена больна, пацана в школу устраивать надо, а эти адепты с первого дня прохода не дают. Только и слышишь:

– Эйх друзим?