Читаем Газета День Литературы # 102 (2005 2) полностью

За словами Дмитрия, помимо нарочитой вычурности, — страстное желание облагородить мир, в котором он отыскал ее, поднятые вместе с нею до ясности и величия классических образов. Мир сегодняшний, до боли знакомый, никуда не уйдет, он окружает героев, и столкновение не заставит себя ждать. И тогда выяснится — уже через поступки, а не через слова, — что автор, мало осведомленный в изысках современного жаргона, прекрасно знает отношения в современном обществе.


Дмитрий провожает Марину. В ее роскошной квартире их встречает молодой человек, сухо представляется: "Виталий". Это дальний родственник Марины. Родители, уехав за границу, наняли его для Марины в качестве охранника. С каждой минутой настроение Виталия становится всё более враждебным. Позднее выяснится, что Виталий питает болезненную страсть к своей родственнице. Страдает от запретной любви, мучительно ревнует, приход молодого человека повергает его в истерику. Применить силу не может, у гостя слишком внушительная внешность, и ограничивается словесными оскорблениями. Дмитрий отвечает — коротко и достойно. Марина сгорает от стыда и восхищения. Оба понимают, что влюблены...


Таковая главная сюжетная линия, которой, конечно же, его содержание не исчерпывается. При желании можно отыскать здесь страницы, позволяющие сделать какие угодно выводы, в том числе те, которые скроют сущность книги. У нас противоположная задача.


Даже беглого взгляда достаточно, чтобы почувствовать глубокие изменения, произошедшие в творческом сознании писателя. В чем они и где их истоки?


Как личность и как писатель Бондарев сформировался в эпоху соцреализма. В случае Ю.Бондарева это метод далеко не канонический. Его проза постоянно переливается за тесные рамки идеологии и поэтики соцреализма, вмещая в себя многочисленные поиски и влияния. Тогда, в силу слишком унифицирующих законов, творческая сущность художника — я имею ввиду в данном случае не только Ю.Бондарева, но некий собирательный образ — очень долго не могла определиться вполне. Надо сказать, и самая реальность жизни мало способствовала определению этой сущности. В восьмидесятые-девяностые всё изменилось. Уход в себя; социальная критика; нарочитая религиозность — за всем этим внешним различием общим было у авторов подспудное или явное разочарование в человеческой природе как таковой.


Масштаб веры, однако, тождественен масштабу личности. Слабым писательским душам легко разувериться в человеке, особенно в советском человеке, ибо у них к тому времени накопилось множество оснований разувериться в самих себе.


Незаурядное дарование, мощный интеллект и тонкий вкус, головокружительная карьера — человеческая природа слишком щедро воплотилась в Бондареве, чтобы он мог принизить ее в угоду наступившему обмельчанию, как неудачник Астафьев. В этом глубинная связь Бондарева с соцреализмом, который в высшем смысле, очищенном от поверхностных идеологических наслоений, всегда питался гуманистическим мировоззрением. (Человек — это звучит гордо.)


Но даже Бондареву не может внушить оптимизм зрелище, которое представляют ныне наши "советские люди", выросшие советские дети. Писатель уходит от социальной, узко-национальной проблематики (она присутствует лишь как обильный фон), сущностью нового произведения устремляется на простор общечеловеческих тем, где его вера в человека вновь обретает силу. На первый план выходит любовь, сильные страсти — они призваны подтвердить не мелочную, низкую, но величественную природу человека.


В этих поисках важнейшая роль отведена молодости. Даже не в смысле возраста героев — молодость присутствует на страницах произведения как самостоятельная великая ценность. Сколько восхитительных слов находит для нее писатель! Восхищение это предметное, зримое: восхищение чистотой юных лиц и блеском глаз, пластикой молодого тела и физической силой. Захватывающие описания женского тела мы находим в отечественной литературе у М.Шолохова, М.Варфоломеева, Ив. Бунина. Но всюду подобные описания лишь инструмент, чтобы показать мощь эротического воздействия. В романе Ю.Бондарева человеческое тело — мужское и женское — оказывается ценностью даже вне связи с эротикой, как воплощение потенциальных возможностей эстетических и духовных. Он словно бы напоминает нам античную истину: "В здоровом теле — здоровый дух".


Другое важное обстоятельство: изображая горестную действительность, Ю.Бондарев вместе с тем не избегает писать красоту, совершенство материального мира. Материальную культуру он чувствует прекрасно, и всякий раз находит для нее новые сочувственные слова, свежие краски. Все-таки не случайно в первых строках романа возникают образы из русской литературы девятнадцатого века, обратим внимание, что принадлежат они толстовско-тургеневской ветви, т.е. аристократической.


Перейти на страницу:

Все книги серии Газета День Литературы

Похожие книги

Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика