Газета День Литературы # 116 (2006 4)

Вспоминая о Пастернаке и Ломоносове, конструируя свою лекцию, Новиков попутно вспоминает и свою жизнь, свою молодость. Это получается невольно и психологически в романе очень выверенно выстроено. В этом — правда. Роман, как и всё всегда в жизни, развивается как бы в нескольких пространствах — пространство Пастернака и Ломоносова (как бы "духовная составляющая" жизни), пространство прошлого, которое "всегда с тобой", и пространство нынешних Москвы и Марбурга — с пронзительными деталями нашей и ненашей жизни. И вот из прекрасного (в силу молодости) и бурного прошлого является в небурное и трудное настоящее Серафима, когда-то спасшая героя нашего от одиночества, и опять предлагает ему "спасение": разбогатевшая после переезда в Германию, она предлагает ему перебраться на Запад, в благословенную, уютную Deutschland, где и его больной жене будет лучшее лечение, и ему и работа по душе, и деньги за неё другие... Новиков, конечно, отказывается — легко, не раздумывая. За этим его решением угадываются и благородные тени двух русских гениев — Пастернака и Ломоносова, и пережитое, и нечто неизмеримое и несказанное: чувство Родины и сопричастности к её судьбе. И в этом отказе все три пространства совпадают, сливаются в одно неразъёмное цельное... В этой коллизии всё, как и полагается в истинном произведении искусства, символично.

Роман хорошо задуман и хорошо написан. А это — редкость сегодня. На нём стоит печать мастерства, увы, стремительно исчезающего в нашей современной литературе. Нынче молодые уже не умеют так писать. И ученики С.Есина — Р.Сенчин, С.Шаргунов и др. — не дотягивают, увы, до учителя своего. Не тот коленкор. Не та культура. Не та глубина. Не те интересы в жизни и в литературе.

Александр Беззубцев-Кондаков ОБЩИЙ ВАГОН

Можно ли остаться безучастным к роману, носящему такое имя — "Россия: общий вагон"? Уже само заглавие этого романа Натальи Ключаревой [Новый мир. 2006. № 1] вызывает множество явных и скрытых ассоциаций, уже начинает закручиваться некая интрига… Выносить в заглавие слово "Россия" — шаг рискованный, на это надо решиться. Читая роман, до самой последней страницы не можешь однозначно понять, насколько оправданно присутствует слово "Россия" в заглавии, порой это начинает казаться необдуманной и дерзкой натяжкой, но временами не можешь не одобрить авторскую смелость. Лично я пришел к заключению, что название романа является немаловажным элементом той интеллектуальной провокации, которую представляет собой произведение Натальи Ключаревой. Думаю, уместно говорить о романе как об удачной интеллектуальной провокации, хотя эта ипостась романа далеко не исчерпывает его содержания.

Кому не надоело деление литературного процесса на "патриотическую" и "либерально-демократическую" составляющие? Наверное, надоело всем. В смысле — всем, кто хочет видеть в литературе литературу, а не отражение политических баталий и утверждение партийных амбиций. Должны неизбежно исчезнуть такие темы, которые оставались бы "визитной карточкой" исключительно одной из группировок столь небогатого (из двух наименований) выбора. Радует поэтому, что дебютант "Нового мира" молодой прозаик Наталья Ключарева своим романом "Россия: общий вагон" вырвалась из этих надоевших, ставших тесными шаблонов.

Наталья Ключарева пишет безжалостно, порой жестоко, герои романа, кажется, вовсе не согреты теплом авторской души. Да и чего собственно жалеть их, подопытных-то кроликов, которые то ли сами над собой ставят изощренные эксперименты, то ли по неведению и наивности оказываются узниками тех странных лабораторий, где проверяется русский человек на живучесть?.. Юнкер, увидев в Эрмитаже изваяния периода позднего Рима, неожиданно начинает узнавать лица своих современников: "Лица, на которых стоит печать вырождения" — лица умирающей империи. "Человеческий облик приказал долго жить", — безжалостно констатирует Юнкер.

Сюжет романа — зыбкий, почти неуловимый, если начнешь пересказывать, то запутаешься в деталях и частностях. Роман соткан из сцен, соединение которых на первый взгляд может показаться произвольным, но автор умеет замкнуть круг, каждый кусочек мозаики в конце концов оказывается там, где положено ему быть. Чувствуется жесткость конструкции. Никита странствует по России и ищет что-то. Может быть, сам пытается понять, что именно он ищет и зачем странствует. Возможно, пытается он увидеть где-нибудь сохранившийся чудом "человеческий облик". Удивительно, что Никита проходит сквозь роман и словно бы остается незамеченным, читатель мало что узнает о нем (главный герой — незнакомец), но это не мешает смотреть на все происходящее именно его, незнакомца, глазами. Но все же — кто он? Откуда? Чего хотел?.. Главный герой уходит нерасшифрованным, необъясненным.

За чтением романа припомнилось стихотворение недавно ушедшего из жизни Игоря Ляпина "Гимн Советского Союза", в основу которого положена та же метафора России — "общего вагона":

Мчались встречные составы,

Огоньки вдали зажглись.

По развалинам Державы