Газета День Литературы # 136 (2007 12)

В первой палате лежали три мальчика – двух посекло осколками от шального снаряда, когда они играли во дворе. Из каждого пришлось извлечь десятка по два осколков. Третий же потерял ступню, наступив на противопехотную мину. Сердце щемило от жалости к ребятишкам, и пусть жизнь их была вне опасности, но какие же страшные воспоминания о войне они пронесут на себе всю жизнь.

Осмотрев ребят, оставив им по апельсину, я перешёл в следующую палату. Там уже лежали раненые бойцы. Палата была большой – раньше это был актовый зал школы. В посёлке была и настоящая больничка. Вот только она оказалась слишком маленькой для такого большого потока раненых.

Принялся осматривать раненых. Некоторых я знал теперь вполне хорошо. Например, со Стефаном, моим ровесником, познакомился на следующий день, как добрался до Сербии. Он пошёл добровольцем в отряд, когда усташи расстреляли его родителей. Воевал зло, старательно, но на мирных жителях не отыгрывался. Попал под пулю снайпера, но отделался ранением средней тяжести. Можно сказать, что повезло. У Стефана рана зажила хорошо, пора было снимать швы. Я распорядился, чтобы медсестра принесла инструменты. Кажется, её звали Рада. Симпатичная такая блондиночка. В другой обстановке бы! Вот только психологическое состояние не способствовало развитию каких-либо близких отношений. Хотя Рада постоянно стремилась находиться ко мне поближе.

И тут вдруг близко-близко рвануло. Раскатилась трескучая дробь автоматов.

– Усташи прорвались! – запыхавшаяся Рада влетела в палату, держа пустой лоток для инструментов.

Следом ворвался здоровенный, небритый хорватский гвардеец с АКМ на изготовку. Он прикладом ударил девушку между лопаток. Рада, вскрикнув, упала.

– Стойте! – заговорил я сбивчиво, от страха и волнения у меня во рту пересохло, и язык еле ворочался. – Это госпиталь! Здесь раненые и больные! – потом попытался то же самое повторить по-английски.

Гвардеец злобно ощерился и ударил прикладом автомата меня по лицу. Инстинктивно отшатнувшись, я получил значительно меньше, чем предназначалось. Кровь всё же заструилась из разбитого носа, и я осел на пол.

Усташ передёрнул затвор автомата, выругался, а затем принялся палить по койкам с ранеными сербами. Предчувствуя гибель, люди закричали.

И тут как будто что-то вспыхнуло внутри меня. Схватив медицинский лоток, выроненный Радой, я резко поднялся и нанес короткий рубящий удар. Лоток врезался в толстую шею не ожидавшего подобной прыти от эскулапа усташа. Он хэкнул, выронил автомат и завалился на прикроватную тумбочку. Затем грузное тело медленно сползло на пол. Я подобрал его автомат. Следующий усташ, ворвавшийся в палату, нарвался на автоматную очередь.

Перепрыгнув через его тело, я выскочил в коридор. Там никого не было, но несколько человек поднимались по лестнице. Я, почти не целясь, нажал на спусковой крючок, кого-то из усташей зацепило, он заорал благим матом, резанув меня этим по ушам.

Гвардейцы, решив не искушать судьбу, выскочили на улицу. Разгорячённый, я подскочил к окну и послал им вдогонку длинную очередь. Двое упали.

А вот гранатомётчика я заметить не успел. Даже разрыва гранаты не услышал. Просто что-то обрушилось на голову, и я потерял сознание. Резко – как будто выключили...

Как я узнал впоследствии, сербы успели вовремя, спецназ стремительно атаковал, отогнав хорватские подразделения.

Мне же удалось отделаться лишь приличной контузией, да маленьким осколком царапнуло правое колено. Осколок удалось извлечь без труда, а вот контузия давала о себе знать – тошнило, голова кружилась, земля то и дело уходила из-под ног, в ушах звенело.

В общем – отвоевался доктор! Меня переправили в Россию. Последствия контузии до сих пор дают о себе знать.

Так вот закончилась моя военная эпопея.

Ни с кем из своих соратников я больше не встречался. Живы ли? Слишком много с тех пор воды утекло. Но я не жалею, что воевал вместе с сербами против врагов.

Воевал не только за Сербию, но и за Россию.

Роман Сенчин БЕДНЫЕ МАЛЬЧИКИ

Рассказ

Накануне отправки решили попрощаться с Олькой и Наташкой. Это нужно было обязательно сделать – за три с половиной месяца жизни здесь они стали настоящими их подругами. Единственными. Именно подругами – в смысле дружбы... Девчонки жили на улице Солдата Корзухина, добраться до них было целой историей. На метро до станции "Проспект Ветеранов", а потом с полчаса ходьбы дворами, меж садовых участков, через продуваемые ледяным ветром пустыри. Затем нужно было преодолеть вахту...

Девчонки работали на прядильной фабрике – прядилке, – а в выходные подрабатывали на хладокомбинате. Димка с Денисом там с ними и познакомились – стояли рядом, час за часом снимая с ленты конвейера стаканчики с пломбиром, складывали рядами в коробки. С первой получки вместе зашли в чебуречную и наелись пузатых чебуреков с острым соусом, выпили "Жигулевского".