Газета День Литературы # 181 (2011 9)

Завершает книгу список из 50-ти ведущих литературных критиков прошлого столетия, на что до В.Бондаренко не отважился ещё ни один из работников литературного цеха. Открывают список блистательные имена В.Стасова, В.Кожинова, М.Лобанова; перечислены также и другие имена, многие из которых принадлежат поныне живущим и творящим людям, профессия которых – анализировать творчество коллег. Но я ещё не враг самому себе, чтобы обсуждать их – читайте сами!

Особо следовало бы отметить интересный приём, использованный автором для конструирования фабулы своей книги – популярный в наше время интерактивный формат. Критика не страшит перспектива остаться наедине уже со своими собственными критиками из интернета. Он умеет выслушивать мнение оппонентов (способность, которая сейчас, кажется, полностью нами утрачена; это особенно заметно в политических сварах и драках на ТВ, которые там называются политическими дебатами; да и в быту тоже... того-с), он не боится признавать свои огрехи и даже (не без юмора) цитирует довольно-таки нелицеприятные высказывания в собственный адрес, например: "Какой несерьёзный подход автора к составлению списка!", "Вы мелюзгу поэтическую пристегнули в список", "А вот Бродский – это мертвечина", "Г-н Бондаренко! Вы меня просто разочаровали, я всё-таки думал, что Вы серьёзный человек" и т.п. Читателю было бы небезынтересно услышать "глас народа", познакомиться с неожиданными поворотами, например, к бардам и рокерам (А.Башлачёв, И.Кормильцев, Я.Дягилева), сравнить предлагаемые интернетчиками собственные списки с перечнем автора: ведь его книга рассчитана не только на высоколобых интеллектуалов, но и на массового, "среднего" (ох, как мне эти слова не нравятся, но других, к сожалению, не нашёл) читателя, ещё не утратившего вкуса к русскому художественному слову.

А.С. Пушкин сравнивал литературу с лесом, где наряду с мощными дубами, высокими соснами, стройными берёзками и красавцами клёнами можно найти кустарники, засохшие деревья, молодую поросль и даже мхи и лишайники (признаемся по секрету, что великий поэт допускал даже существование мухоморов, непременных атрибутов любого русского леса, в том числе и литературного). Традиция выстраивания литературного ландшафта из имён и произведений была заложена ещё М.В. Ломоносовым, а затем развита "неистовым" Виссарионом Белинским. Следуя этой старой традиции, В.Бондаренко возвращает ей то живое и важное значение, которое она имеет не только для развития – но уже для спасения русской литературы и от "нашествия иноплемённых" с Запада, и от собственного малокровного угасания, но прежде всего – от народного беспамятства, от превращения нас в манкуртов, "Иванов, родства не помнящих".

ЦАЙТИН (династия Тан) ПЕСНЯ О КУКУШКЕ

Превратилась невинная душа погибшей девочки в кукушку,

Что всё плачет на ветру в дальнем-далёком лесу.

По весенним травам прошёл кровью плач её горький,

Полегли весенние травы от печали по ней.

Разлился-пораздался в лунной ночи плач её горький,

Скрылся месяц под волны от печали по ней.

И страж на границе от плача кукушки рыдает,

И сон в красном тереме плачем кукушки развеян.

И едва ли найдётся настолько печальная песня,

Чтоб поведать о том, что творится на сердце скитальца.

И когда же на родину будет судьба мне вернуться?

Путь домой пролегает по тропам опасным и через глубокие реки...

перевод: Ван Цзунху, А.А. Бочкарёва

Владимир БОНДАРЕНКО ЛЮСЕНЬКА...

Не стало Люси Прохановой, не стало нашей заботливой и любящей всех матушки.

Я очень сочувствую своему другу Александру Проханову, тяжело ему будет теперь одному. Дай Бог, чтобы дети и внуки достойно помогали. Переживания за ставшего одиноким друга не оттеснили в моём сознании мысли о самой Людмиле, нашей давно и хорошо знакомой Люсеньке. И в прохановском миру, в прохановском дружном семейном роду у Люси всегда было своё особое место.

Яркая, добрая, заметная и на дружеском пиру, и в ином женском проявлении своём русская красавица. В ней был заложен огромный запас любви к людям. Может быть, это и было её главной особенностью, главным качеством: для всех домочадцев, родственников, для всех друзей мужа она находила свой запас любви.