Газета День Литературы # 59 (2001 8)

В бездну, озираясь

Дерзко-виновато;

В бездну, полну чудищ

С красными рогами,

Манящих весельем,

Чудо-пирогами;

Чудища пророчат

Каждому избыток,

Чудища хохочут,

Льют хмельной напиток…

Попран хлеб насущный

Зверскими ногами,

Бьют святую веру

Бесы батогами;

Бесы разгулялись

В поле… и в рекламах

И души грозятся

Вес измерить в граммах.

РЕЧКА В ИНИШ-ТИ-МЯНЬ

Пасхальная песнь

Я чудо увидел

В струях водопада:

Небеснаго света

Вода достигала,

Блистание солнца

С блистанием речки,

И в облака кружево

Пена вплеталась,

И все проникало

Друг друга:

И солнце играло,

И птицы светились

(а кот потешался

над пчелкой весенней).

Верхния воды

В нижних водах —

Поэзии пик

И подножие,

И все это бла-

гословенная тайна.

А праздник людской —

Лишь веселье, не радость;

И Пасха для них —

Шоколадныя яйца;

Для них недоступен

Собор поднебесный,

Где воды стремятся

К престолу Господню.

* * *

Жертва вечерняя…

Нет одухотворенности в стихах

Моих, достойных лишь худой молвы:

Эпитеты, метафоры мертвы,

И рифмы увядают на глазах.

Но если семя в землю не падет,

Оно навек останется одно:

За этим старым новый стих идет,

Искрящийся, как новое вино.

ВОЛЫНКА

В поле льняное грач и кукушка летят,

К озеру утки и гуси идут и утят

И гусят

Ведут.

В Ирландии все как один удивляются:

Как с пути они никогда не сбиваются?

ЭХО

Стою на мосту над быстрой рекой,

Кристальныя воды текут

И в вечный зовут

Покой.

Стою над стонущей синей волной:

Вот-вот и мост захлестнет,

На всех языках ревет

Прибой.

Стою над могилой морозной зимой:

Что друг сквозь снега шепнет? —

И эхо его плывет

Надо мной.

Стою я один. Лишь эхо со мной,

И понял я вдруг:

В нем вечности звук

Земной.

Мы шепчемся с ветра душой,

Волной убаюканы, спим,

Чаруемы вод чистотой,

Молчим.

TAMALL

ПО-

Посижу,

Полежу,

Потолкую с согласными,

Попишу,

Погрущу,

Поиграю в слова,

Пококетничаю с лучезарными гласными,

И пойдет снежным кругом моя голова;

Помолчу,

Поболтаю всерьез и в насмешку я,

Расточу на мороз вдохновенье и пыл;

Попою,

Полюблю,

Поспешу и помешкаю —

Я поэтом бездарным побыл.

МУЗЫКА ОСТРОВА

Под небесами от ветра дыханья

Ночи раскачивалась колыбель.

Сонных лесов нарушая молчанье,

Феи играла свирель.

Тьма опускалась. Огни мерцали.

Перебирал задумчиво гном

Лунныя лучики. Эльфы плясали,

И все казалось лишь сладким сном.

Ветры затихли под трели ночныя,

Месяц серебряный задремал,

Сплел соловей из них кружевныя

Вирши и спящему солнцу послал.

И говорят, что музыка острова

С неба лилась, наполняя покой,

И силуэт вдохновеннаго облака

Резал сумрак ночной.

* * *

Хвалите Его, солнце и луна…

147 псалом Давида

Я вижу мой остров, как в капле дождя:

В ней горы и замки, равнины и дали,

Желтеют поля, тополя шелестят

И солнце и месяц Создателя хвалят;

В ней штили и штормы вместиться хотят,

И подвиги ратныя, и беззаконья —

Я вижу мой остров, как в капле дождя,

И каплю сию берегу на ладони.

Перевод с ирландского Дарьи ГРЫЗЛОВОЙ

Роман Ромов НАЦИОНАЛИЗМ

Мы прекрасны. Господь Бог вывернул нам шеи. Мы ходим, уткнувшись подбородком в небеса. Наша Родина — верхушки деревьев, облака, ангелы. Наша Родина — по ту сторону, а здесь лишь ее вечно разнесенное чрево.

Мы живем там, где холод обжигает. Там, где черным черно, белым бело и кровавым кроваво. Там, где флора странствует, а фауна говорит человечьими голосами. Букет из крапивы и борщевиков. Волчья улыбка на завтрак.

Наш кругозор наполнен параллелями. Все они уходят вдаль и смыкаются в одной точке. Купол. Полярная звезда. Наш мир целенаправлен. Стражи наверху распахнули нам объятья. Мы устремляемся. Там нас ждут.

Мы разбиваем ноги о камни. Нельзя забываться. Нельзя ходить, прижимаясь к земле. Топором — по ступням. Пурпурная грязь, сладкая и густая. Молитва о крыльях. Братание в жару полыхающих мостов.

Нас распирает от любви. Распирает на все пять сторон света, и мы погребаем под собой объекты своего сладострастия. Народ-лава, мы течем сквозь леса, через степи, по морю, яко по суху, по небу, как по лестнице. Вне нас нет жизни. Без нас нет смерти. Мы дарим себя и получаем вдвойне.

Мы воняем трудовым потом. Но кладовые наши пусты, а закрома наши за краем. В горстях у наших святых — отборная пшеница последнего урожая. Мы не оставляем памятников: ни своих, ни чужих. Память — химера. Мы помним восходящее солнце Страстной пятницы. Помним отверстый камень и сладкозвучье Пятидесятницы. С тех пор и живем, тщательно заметая следы. С тех пор ничего не произошло.

Откуда-то издалека доносится человечий вопль, полный отчаяния, радости и физической боли. Нашего племени прибыло. ГИХСБПН.

Виктор Широков ГЕНИЙ НАЦИИ