Газета (СИ)

Франджони помотал головой, пытаясь отогнать эту мысль, но она не уходила. Что мы вообще знаем о людях, осуществляющих ночную доставку? Газетчики, молочники… (сейчас молочников уже нет, но Франджони хорошо помнил времена, когда они с Марджори каждое утро находили на крыльце бутылку молока). В отличие от почтальонов, с которыми мы время от времени встречаемся лицом к лицу, расписываясь в получении ценной посылки, этих людей мы не видим вообще никогда. Они приходят из тьмы и уходят во тьму, пока мы спим. Мы не думаем о них до тех пор, пока они не подают поводов для жалоб. И нам не приходит в голову, что они думают о нас. Мы считаем (Франджони всегда так считал), что они должны быть благодарны нам — ведь благодаря нам они имеют работу! Но… (Франджони впервые задумался об этом) они работают для нас семь дней в неделю, без выходных и праздников (напротив, по выходным их работа самая тяжелая — из-за рекламных приложений каждая воскресная газета весит чуть ли не два фунта), в любую погоду — в ливень, в мороз, в снегопад, и даже когда с юга доползают осенние ураганы и в Барлингтоне объявляют штормовое предупреждение, закрывают все офисы и просят не выезжать на дорогу никому, кроме машин экстренных служб — даже тогда газетчики не освобождаются от своих обязанностей и к утру доставляют «Бюллетень» всем, словно ничего не случилось… И никто им не доплачивает за работу в таких условиях — иначе возросла бы и цена подписки, а она от погоды не зависит.

Разве не естественней ожидать от них не благодарности, а ненависти? Ну, по крайней мере, от некоторых из них…

Надо было дать ему чаевые, подумал Франджони. Но теперь уже поздно. Он отписался и не сможет сделать это по телефону, как полагается. Можно, конечно, просто положить деньги в конверт и оставить на крыльце. Сколько? 5 долларов? Нет, смешно, конечно. 10? 20?

Если ему и в самом деле угрожают убийством, он действительно надеется откупиться двадцаткой?

Ну а сколько тогда? Не сотню же! Он, в конце концов, небогатый человек, живущий на одну пенсию…

Франджони попытался вернуть своей голове способность рассуждать здраво. Какая угроза убийством? Ведь некролога не было, ему просто померещилось, и полицейский весьма логично объяснил причину… Да, но предыдущие номера? Они тоже померещились? Ведь он начал пить таблетки после, а не до!

Мне уже никто не поверит, с тоской подумал он. Полиция теперь считает его старым маразматиком и больше не приедет, даже если его будут резать прямо тут…

А может, просто уехать из города? Всего на пару дней, и не обязательно далеко, хотя бы в соседний город. Просто переждать третье ноября. Никаких родных и друзей, у которых можно было бы погостить, у него, правда, нет, придется останавливаться в гостинице, а это тоже деньги… Да и, в любом случае — он посмотрел на часы — «Грейхаунд» уже ушел. Есть еще местные автобусы, циркулирующие между несколькими соседними городками, но они ходят только по будням, а сегодня суббота. Собственный же «олдсмобиль» Франджони уже второй год стоял на подъездной дорожке со спущенными шинами, севшим аккумулятором и истекшей страховкой — после того, как Томас въехал задом в чужой джип, разворачиваясь на парковке перед «Волмартом». Повреждения были минимальны, но желание ездить у Франджони с тех пор пропало. Барлингтон — маленький городок, можно или заказать доставку по телефону, или пройтись пешком… в его возрасте ходить полезно…

Еще по телефону можно заказать такси. Но это значит потратить еще кучу денег.

Нет, к черту. Никуда он не поедет. Никакой хулиган с больным чувством юмора, печатающий фальшивые газеты, не заставит его сбежать из собственного дома!

И все же, неожиданно для себя самого, он вновь направился к телефону. Но позвонил вовсе не в службу такси.

Трубку у соседей сняла Эмма.

— Как ты сегодня, Том?

— Так себе. Я только хотел спросить, Тони так и не вернулся из… Кентукки? — его посетило еще одно озарение в стиле сыщиков из сериалов.

— Из Канзаса, — не поддалась на провокацию Эмма. — Нет, еще нет. Кажется, его кузену стало хуже.

— Жаль это слышать. А как дети?

— А что дети? — в голосе Эммы ему почудилась некая напряженность.

— Ну… весело провели Хэллоуин?

— Конечно. Оттянулись вовсю, как это у них говорится. А у тебя точно все в порядке, Том?

— Почему ты спрашиваешь?

— Видела, как к тебе приезжала полиция.

— Да… мне показалось, что кто-то проник в мой дом. Возможно, — натужно усмехнулся Франджони, — это был енот.

— Полиция тебе не поможет, Том.

— Что ты сказала? — резко переспросил Франджони.

— Я говорю, от этих полицейских никогда не дождешься помощи, когда она действительно нужна. Он ведь никого не поймал, так?

— Я же говорю, мне просто показалось, — сердито пробурчал Томас.

— Осторожнее с енотами, Том. Они могут больно укусить. Береги себя.

— Ты тоже, — проворчал Франджони, кладя трубку.

Надо поменять замок, подумал он. Показалось ему или нет, просто сделать это для спокойствия. Вызвать мастера… вот только откуда? Сегодня суббота, никто не работает…