Газета (СИ)

Магазины, впрочем, работают. Можно заказать замок с доставкой и поставить его самому. Не такая уж сложная работа, когда-то давно он это проделывал…

Он открыл увесистый том «Желтых страниц» и отыскал телефон магазина «Все для дома».

— «Шиллер» пишется, как германский поэт? — уточнил молодой голос, принимавший заказ.

— А что, у нас в городе есть еще какие-то улицы Шиллера? — огрызнулся Франджони.

— Простите, сэр, я в городе совсем недавно, — откликнулась трубка. — Ваш заказ будет доставлен в течение пары часов.

Могли бы и побыстрее, раздраженно подумал Томас. Тут пешком сорок минут идти. А то, видите ли, в поэтах они разбираются… Сам он всю свою жизнь, проведенную на этой улице, полагал, что Шиллер — это германский композитор, так же, как Бах, Бетховен и Моцарт, в честь которых были названы соседние улицы. Ну и ладно. По крайней мере, он знал, что это кто-то из области искусства. Внуки Эммы, небось, вообще убеждены, что Бетховен — это сенбернар.

Франджони попытался вспомнить, где лежат инструменты, которыми он не пользовался уже много лет. Ответ напрашивался. В подвале, где же еще. Значит, спускаться туда все-таки придется. Ну конечно, придется, тут же сказал он себе. Он что — собирался отныне избегать подвала собственного дома до конца жизни?

До конца жизни, да. Не самая приятная формулировка.

Ничего с ним внизу не случится. К тому же сейчас день. И еще не третье число.

Все же он принял меры предосторожности. Распахнув дверь в подвал, подпер ее изнутри стулом. Так она точно не захлопнется, и, даже если лампочки опять погаснут, дневной свет все же будет проникать сверху. Включая свет, он на сей обратил внимание на положение переключателей. Вверх до упора. Впрочем, он по-прежнему был уверен, что и ночью не оставил их в среднем положении…

Не ограничившись и этим, он положил в карман халата фонарик, предварительно проверив, не сели ли батарейки. Затем он принялся спускаться, прислушиваясь после каждого шага — но слышал лишь приглушенные звуки, доносившиеся с улицы. Нормальные дневные звуки — шум машин, чириканье птиц, в какой-то момент — детский визг, но явно радостный, а не испуганный.

Наконец Томас оказался в самом низу. Здесь уже дневной свет был практически незаметен на фоне электрического, но все равно, осознание, что сейчас — день, заставляло воспринимать ту же самую картину совершенно по-иному. Франджони чуть не рассмеялся своим страхам. Обыкновенный пыльный подвал, заставленный всяким хламом. Ничуть не похожий на какое-нибудь готическое подземелье с прикованными скелетами. Вон и книги валяются там же, где он их бросил, и тапок… и плащ, точно, и в самом деле висит там, где ему в темноте мерещилось черт-те что…

Точнее, это не плащ. Это старое пальто Марджори. Впрочем, какая разница?

Но что-то ведь поцарапало дверь, а, Том? Ты же это слышал.

Франджони сердито тряхнул головой. Обведенный некролог он тоже видел, а оказалось… Наверное, ему стоит и в самом деле сходить к врачу. Внезапно его вновь обдало холодом изнутри: а что, если это первые признаки болезни Альцхаймера? Вот что по-настоящему страшно, а не всякая мистическая чушь… Но нет, Альцхаймер — это утрата памяти и умственных способностей, а вовсе не галлюцинации. Ладно, надо скорее брать то, за чем он пришел, а не стоять тут, запугивая самого себя. Где же эти чертовы инструменты? Должен быть такой деревянный ящик с ручкой… ага, кажется, вот он, в углу.

Франджони направился в угол, на сей раз внимательно следя, чтобы не влезть в паутину. Это ему благополучно удалось, но, когда он высвободил ящик из-под стопки старых журналов (сколько здесь все-таки хлама, который давно надо было выкинуть — то же пальто, к примеру!) и уже взялся за ручку, откуда-то из-под отверток и пассатижей вдруг выскочил здоровенный бурый таракан и быстро перебежал со стенки на ручку, а оттуда на руку Томаса. Тот вскрикнул и дернул рукой, припечатывая насекомое к стене подвала, но на сей раз не выронил ящик, как книги ночью; инструменты глухо лязгнули, когда ящик ударился о стену. Франджони брезгливо посмотрел на тыльную сторону кисти, ожидая увидеть там раздавленного таракана, но не увидел ничего. Неужели ему опять померещилось? Кажется, он и впрямь сходит с ума… Нет, не может быть. Он все еще чувствовал кожей мерзкое прикосновение тараканьих лапок. Наверняка насекомое просто упало куда-то вниз, в темноту…

Ладно, скорее прочь отсюда, пока на него еще кто-нибудь не заполз. Франджони, кряхтя, подобрал тапок и бросил его в ящик поверх инструментов, а заодно собрал с пола несколько книжек — столько, сколько мог унести в одной руке. Затем стал подниматься по лестнице, подсознательно ожидая, что дверь вот-вот захлопнется, несмотря на стул. И если этот стул полетит вниз по ступеням и ударит его по ногам — сейчас, когда обе его руки заняты…