Газета (СИ)

Поменять замок оказалось сложнее, чем он ожидал; он провозился добрых полчаса. Однако в итоге удовлетворение сделанной работой (да еще вкупе с солнечной погодой) заметно улучшило его настроение; страхи, из-за которых он, собственно, эту работу и затеял, вновь стали казаться ему глупостью. Он даже немного прогулялся (погода оказалась не только солнечной, но и ветреной, но это даже бодрило), а вечер, как обычно, провел перед телевизором. Субботний эфир радовал разнообразием легких развлекательных программ, и Томас переключался с комедии на сериал, а потом на ток-шоу, до тех пор, пока не задремал прямо перед экраном.

Его разбудила яркая вспышка. Франджони открыл глаза, но вокруг снова была полная темнота. Телевизор не работал, хотя Франджони не помнил, чтобы выключал его. Более того, он понял, что не видит и красного глазка питания. За окнами шумел дождь. Как видно, погода опять испортилась.

Франджони тяжело поднялся из кресла, страдальчески разминая затекшую шею и массируя спину тыльной стороной кисти, и прошаркал в сторону выключателя на стене. Рычажок щелкнул под пальцами, но свет не зажегся, подтвердив его подозрения. Электричества не было.

Снова ярко сверкнуло. Гроза, понял он. Это гроза. Явление не особо частое для начала ноября в штате Нью-Йорк, но и не так чтобы небывалое. И, наверное, где-нибудь повалило дерево на провода. Значит, и холодильник не работает… скверно. Насколько быстро они все починят в ночь с субботы на воскресенье? Небось, до утра даже не пошевелятся…

Но где же гром? При таких ярких вспышках он должен следовать за молнией почти сразу. Однако секунды текли за секундами, а Франджони не слышал ничего, кроме шума дождя.

Затем он услышал приближающуюся машину.

Обычный звук, на который горожанин — даже живущий на тихой улочке вроде Шиллер Стрит — почти никогда не обращает внимания. Томас, наверное, тоже не обратил бы, если бы не вслушивался в темноту.

И если бы это не было третье ноября. Он не видел часов, но не сомневался, что полночь уже миновала.

Это он, тоскливо подумал Франджони. Курьер. Он приехал за мной.

Рациональная часть его сознания, конечно, ответила, что это чушь, и что машина сейчас проедет мимо. Она может принадлежать кому угодно… может, даже и в самом деле курьеру, но не тому, а мальчишке-студенту, который едет по своему маршруту и, конечно, проедет мимо, потому что Томас Франджони отписался…

Звук машины оборвался напротив его дома.

Франджони похолодел. Может быть, конечно, это вовсе не к нему, а к соседу напротив… выписывает ли тот газету? Сколько нужно времени, чтобы кинуть ее на крыльцо? Уж наверное меньше минуты. Пусть, пусть он уже уедет… пусть даже кинет свою чертову газету через щель сюда, только потом убирается!

Но минуты текли, а ничего не происходило. На улице по-прежнему было тихо, если не считать шелеста дождя. Машина явно стояла там. Стояла и ждала. Томас даже не слышал, чтобы хлопала дверца.

Он прокрался в темноте к телефону. Снял трубку, понятия не имея, какими словами будет убеждать полицию. Но убеждать не пришлось. В трубке была мертвая тишина. Связи не было точно так же, как и электричества.

«Господи помоги мне, он перерезал провод», — подумал Франджони. И тут же сердито возразил себе, что нет, это все авария из-за грозы… и вообще, может быть, ему показалось, что машина остановилась, а на самом деле она давно уехала….

Стараясь двигаться как можно беззвучнее, он направился в сторону прихожей. Дабы выглянуть в окно, выходящее на улицу. Ну и заодно проверить, хорошо ли заперта дверь — хотя он был уверен, что запер новый замок на два оборота.

Когда он был уже в паре шагов от окна, снова сверкнула молния (или зарница, раз уж грома не было слышно?) Франджони отпрянул, не желая, чтобы в этой вспышке его увидели снаружи — хотя едва ли это было возможно. Затем вновь осторожно приблизился и посмотрел на улицу.

Как он и ожидал, света не было по всей Шиллер Стрит. Но темнота не была абсолютной — наверное, какой-то свет снизу все же отражался от туч. Так что глаза Томаса, уже привыкшие к темноте, различили черный силуэт автомобиля чуть левее крыльца. Машина стояла с погашенными фарами и без света в салоне.

Но не это было самым худшим. В следующий миг взгляд Франджони скользнул правее — и его дыхание перехватило, а ноги стали ватными. На крыльце кто-то стоял. Черная безмолвная фигура. Не шел к двери, а просто стоял неподвижно под проливным дождем — и вот это-то было страшнее всего.

Франджони смотрел на него, не в силах пошевелиться. Он не видел лица ночного визитера, но был почти уверен, что и тот, в свою очередь, смотрит на него, каким-то непостижимым образом различая сквозь окно в глубине погруженного в полный мрак здания…

А затем сверкнула вспышка, заставив Франджони дернуться от ужаса — и тут же испытать безмерное облегчение.