Газета "Своими Именами" №40 от 01.10.2013

Но умного человека не послушали. Стравливая Гитлера и Сталина, присмотрев при этом себе позиции в стороне, чемберленовцы добились заключения 23 августа 1939 года советско-германского пакта о ненападении. И внезапно для себя оказались в состоянии войны с Гитлером, будучи к ней совершенно не готовыми. Итог такой политики известен. В течение 1939-1941 гг. Гитлер разгромил на континенте всех противников, вышвырнув оттуда англичан, и вся Европа, исключая СССР, оказалась под его контролем. Англия полностью утратила свои позиции на континенте.

Причем на этот раз влияние в Европе британцы теряли не только полностью, но и бесповоротно. Ведь Гитлер завоеванные позиции сам никому не отдаст, а то, что в одиночку Англия Германию ни за что победить не сможет – было очевидно всем. Освободить Европу она могла только в тесном союзе с США и СССР. А тут куда ни кинь – везде клин! Такой выбор союзников для британцев был крайне удручающим. Если СССР вступит в войну и победит вместе с Англией, то, разумеется, не для того, чтоб вернуть ей старые позиции. В итоге – усиление СССР, “большевизация” Европы и рост угрозы гибели империи из-за проникновения в ее колонии коммунистических идей и поддержки Советским Союзом освободительного движения.

Но не лучше была бы победа над Гитлером Англии только в союзе с США, будь даже они одни, без СССР, в состоянии это сделать. Будь даже это возможно в принципе (что совершенно не так) – Европа переходила бы уже под контроль США. Сильный доллар однозначно брал верх в Европе над фунтом (собственно, он уже до войны его там сильно потеснил), и влияние Англии здесь всё равно исчезало, как дым.

Но это еще цветочки. Если американцы добьются от ослабевшей Англии «равноправия» фунта и доллара и на территории империи – а, как предупреждал Гитлер, они всеми силами будут это делать, – то в ближайшей перспективе во всех английских колониях хозяином станет доллар. А это – утеря влияния на них Лондона и неизбежный распад империи.

Поэтому из четырех мировых держав наиболее опасными для Англии были ее будущие, по иронии судьбы, союзники по антигитлеровской коалиции – СССР и США. И по той же иронии (или, напротив, чьей-то воле) с единственным естественным в той ситуации союзником – Германией – англичане воевали!

В итоге с момента оккупации Гитлером Европы для англичан борьба за нее потеряла всякий смысл. Европа уплывала от них безвозвратно, и с этим, как бы это ни бесило Черчилля, надо было смириться. Теперь ему стоило думать о главном – как спасти саму Британскую империю.

И вот здесь, относительно ее дальнейшей судьбы, интересы злейших, на первый взгляд, врагов – Черчилля и Гитлера – объективно и полностью совпадали! Продолжение войны между ними стало бессмысленным – разгромив противника в кровавой борьбе, никто из них ничего не получал от этой победы! Полностью совпадали их позиции в отношении Советского Союза – обоим его существование было как кость в горле. А когда у политиков жизненные интересы и враги общие, союз между сторонами, неважно, гласный или тайный, – дело времени. В той ситуации Гитлер и Черчилль обязаны были договориться!

Но надо полагать, крайнюю необходимость такого сговора понимали не только Гитлер с Черчиллем, но и Сталин с Рузвельтом. Можно не сомневаться, сколь тщательно они следили за англо-германскими контактами. И когда Гесс, заместитель и друг Гитлера, лично прилетел в Англию, сама попытка сговора их вряд ли удивила. Поразила, возможно, только дерзость операции и смелость Гесса. (Хотя, напомню, вовсе не он был пионером идеи о полете в Англию для заключения сделки с ее правительством. За полтора года до Гесса туда же собирался лететь не менее высокопоставленный пилот рейха – Герман Геринг. Если бы 22 августа в Москве отказались принять Риббентропа, то 23-го в Лондоне встретили бы преемника фюрера Г. Геринга.)

Итак, Гитлер с Черчиллем через Гесса договорились как-то прекратить войну. Но договориться – только полдела, из войны надо еще выйти. А это было очень непросто. Особенно тяжелой ситуация выглядела для Черчилля. Это Гитлер мог себе позволить, после разгрома Франции, великодушно предложить англичанам мир. Потому что, разгромив Францию, он выступал миротворцем с позиции победителя.

А его партнер Черчилль оказался в тяжелейшем положении. Беда его и Британской империи была в том, что он слишком поздно встал у руля власти. На пост премьер-министра Черчилль взошел после того, как обанкротившегося Чемберлена, ввергнувшего Англию в пучину ненужной войны, наконец-то выкинули из политики. Но Черчилль давно перед всеми обозначил свою позицию: Гитлер – исчадие ада, которого для блага Великобритании нужно уничтожить. С заявления о войне до победного конца 10 мая он начал и карьеру премьер-министра Британской империи: