Газета "Своими Именами" №43 от 23.10.2012

На следующий день в части появился пожилой мужчина по фамилии Дунаев, своё имя и отчество он не называл, но есть все основания считать, - это была не его настоящая фамилия, а данный ему для конспирации псевдоним, ибо он не сразу на неё откликался. По манере поведения было видно, что это гражданский, а не военный человек. Свою должность не афишировал, но офицеры части быстро поняли: Дунаев является главным конструктором привезённого самолета, на это указывали следующие факты. Его привёз на аэродром военный автомобиль, водитель был из штаба округа, причём не рядовой, а старшина (старшины работали шофёрами у генералов). Оставив в комнате чемоданы, они сразу поехали в штаб базы. По приказу сверху Дунаева поселили в офицерском общежитии, а не в гостинице за территорией военного городка, хотя приезжавшие на аэродром генералы и работники из министерств останавливались именно в гостинице, где условия были гораздо лучше. Ясно, что это было сделано в целях безопасности конструктора, так как проживавшие в общежитии офицеры всегда могли прийти на помощь. В комнату к Дунаеву поставили лучшую мебель, цветы, ковёр во весь пол и в первый же день провели полевой телефон. Сам он привёз и развесил на стенах свои картины. Естественно, что их брали с собой в командировку только весьма важные персоны. В период работы главный конструктор всегда находился в опытном ангаре, но в свободное время приходил в бильярдную и постепенно нашёл с офицерами общий язык. Человек был разносторонне образованный, в том числе и в области авиации. Однако были вопросы воздухоплавательного характера, на которые он предпочитал не отвечать, в том числе не распространялся и о привезённом на аэродром самолёте.

Приближалось время испытаний. Дунаев был занят как никогда, часто разговаривал по телефону в своей комнате, а опытный ангар жил особой, скрытой от непосвящённых жизнью. Но всё же база являлась единой войсковой частью, и постепенно все её службы захватила возрастающая напряжённость. Из распространившихся слухов стало ясно: приближаются какие-то важные события. И когда настал день испытаний, на краю лётного поля собрался весь свободный личный состав. Секретность, конечно, соб-людалась, но объект в полёте никак не утаишь.

Из ангара вывели дунаевский самолёт (так его уже все стали называть на базе) и два истребителя И-16. Один из них был двухместный, в его переднюю кабину сел кинооператор с аппаратурой. По сравнению с истребителями таинственная машина выглядела обычным воздушным извозчиком вроде какого-нибудь связного или санитарного самолёта, если бы не её ярко блестевшая на солнце обшивка. По мнению очевидцев, это мог быть отполированный металл. Во всём остальном он был похож на широко известный У-2 (только не биплан – моноплан), а скорость, по мнению присутствовавшего авиационного персонала, километров 150 - 200, не больше. Две кабины без фонарей, с козырьками. Приехало крупное военное и гражданское начальство, вместе с ними стоял и Дунаев. Лётчик, поговорив с механиком, занял свое место.

Надо признать - работники секретной военно-воздушной базы уже привыкли к различным чудесам техники, но то, что произошло, явилось для всех полной неожиданностью. Необыкновенное началось сразу же, как только заработал мотор, но этого заранее ждали: слух, что надо ждать именно запуска двигателя, уже прошёл по всей части, и поэтому зрители запомнили все детали. Донеслось, как полагается “От винта!” и “Есть от винта!”, потом из патрубков по бортам капота вырвались синие струи первых выхлопов и тут же, одновременно с нарастанием первых оборотов, самолёт начал исчезать из виду! Как пишет Вагуль, буквально таять, растворяться в воздухе.

То, что он разбегается и набирает высоту, можно было определить только по перемещению звука к лесу и над лесом. Следом немедленно поднялись оба истребителя: один пытался догнать “невидимого”, а с другого кинооператор фиксировал этот процесс. Съёмка велась также с земли, одновременно с нескольких точек. Однако погони не получилось, ибо истребители потеряли “невидимку”, не зафиксировали его и наблюдатели на земле. То есть несколько раз над полем и над городком, в совершенно пустом небе прокатывался звук мотора, а истребители в это время метались совсем в другой стороне. Это продолжалось минут тридцать, пока все убедились в бесполезности погони. Истребители сели и отрулили с полосы, а летчики пошли с докладами к приехавшему начальству. Как стало известно, съёмка с земли также не позволила ничего зафиксировать. Операторы наводили объективы на звук, говорят, всё небо обшарили, но во всех кадрах потом обнаружили только облака, и даже тени того самолёта не оказалось.

Вскоре он тоже сел. Слышно было, как летательный аппарат катился по полосе, как остановился недалеко от группы командования и развернулся. Трава полегла под воздушной струей от невидимого винта. Затем обороты упали, мотор стал стихать и самолеё вдруг “сгустился” на полосе, вновь возник из пустоты, как волшебный джин из сказки. Присутствующие не верили своим глазам.