Газета "Своими Именами" №44 от 01.11.2011

Иногда бывает надо бросаться на штыки, на верную смерть. Те народы, которые не могли найти в своих рядах достаточное количество самоотверженных героев, уничтожены или рассеяны.

А что же Ефим Артёмыч, который пошёл по тропинке? Он тоже попал в плен! У самой линии фронта вышли из-за куста автоматчики и сказали: "Хенде хох!" Привели группу в деревню и заперли в сарай. На другой день ещё привели окруженцев. На третий день сарай наполнился. Все поняли, что завтра поведут под конвоем. Надо бежать ночью. Идти под дулом автомата очень неприятно. Лучше погибнуть в драке. Ефим Артёмыч в молодости любил подраться. Сделали подкоп и договорились бежать по одному. Ловить одиночек труднее. На этот раз Ефим Артёмыч был осторожнее и линию фронта перешёл. Повели его в особый отдел. Допрашивал офицер, мальчишка, лет на 15 моложе его. Ефим рассказал всё: с кем шёл, где был, кроме плена. Личные документы он сохранил. Зачислили его в штат. Дней через 10 снова вызвали в особый отдел. Лейтенант попросил повторить рассказ. Когда повтор дошёл до встречи с немцами, офицер стал внимательнее смотреть в глаза. Ефим понял, что где-то кто-то из бежавших с ним товарищей рассказал о плене. Уговора молчать о нём не было.

Пришлось рассказать о плене и побеге. Офицер сказал: "Почему молчал раньше?" Ефим Артёмыч вспылил: "Я Родину не предавал! Что было делать? Гнил бы теперь в кустах. Я сбежал, чтобы воевать! Мальчишка!" Лейтенант постучал пистолетом по столу. Вошёл солдат. "Этого под арест". Трибунал присудил штрафную роту. Командир роты сказал: "Я тоже штрафник. Не обижайтесь на Родину. Её надо защищать. Знаете, куда попали. Погонят по чистому полю, как баранов на убой. Но мы не бараны! За битого двух не битых дают, а за таких опытных, как вы, и троих мало. Пойдёте ночью в разведку. Хорошо, если добудете языка". Сформировал несколько групп, во главе с офицерами. Группа Ефима Артёмыча притащила языка. Ротный сказал: "Молодцы! Идите спать". Вечером снова вызвал к себе. "Получен приказ: завтра в бой. Немцы наверняка знают о нём. Знают кто мы. Смазывают пулемёты, чтобы бить нас безнаказанно. А мы хитрее! Пойдёте ночью в тыл к ним. Удалось у начальства выбить артиллерию. Во время артподготовки, когда немцы попрячутся, уничтожайте их огневые точки". Так и сделали. Задача была выполнена относительно малой кровью. Ефима Артёмыча даже не ранило. Но всё равно через неделю его перевели в обыкновенную часть.

Служил он при штабе дивизии. Как хозяйственный, опытный, сообразительный мужик устраивал быт начальства. Прошёл всю войну. Начальники менялись. Уходили на повышение. После войны Ефим Артёмыч стал моим родственником. Мой младший брат женился на его дочери. В разговорах со мной своих начальников, которые в 60-х годах были маршалами, он называл по имени-отчеству, как добрых знакомых. Однажды рассказал об одном боевом эпизоде. В конце войны наши прорвали фронт. Дивизию, в которой служил Ефим Артёмыч, бросили в прорыв для форсирования реки, надеясь не дать немцам закрепиться на ней. Но немцы укрепились заблаговременно. Атака сорвалась. Наступать приходилось с левого болотистого берега на правый высокий. Погибло много народу. Командир дивизии приказал собрать солдат и офицеров, живших до войны в поймах рек, знающих, что такое болото. Ефим Артёмыч вызвался. Наше село расположено в пойме Камы. Комдив сказал: "Ребята, что делать? Зря кладём людей, губим. Предлагайте, как выполнить приказ". Сначала он обрисовал обстановку по карте. Потом пошли на рекогносцировку вдоль берега. Ефим Артёмыч заметил, что в одном месте отмель вдаётся далеко в реку. В растительности на отмели запутались разные плавучие предметы. Подход к отмели болотистый, но проходимый.

Он предложил форсировать реку ночью малой группой. Идти по отмели, маскируясь под плавучие предметы. Предложение приняли. Сформировали группу в 40 человек с телефонистом и радистом. Ефим Артёмыч повёл её с расчётом выйти к противоположному берегу в предрассветное время, когда наблюдатели сонные. Удалось захватить небольшой плацдарм. Когда начался бой, по следу группы пошла рота. Немцы направили на плацдарм танковый резерв, но связисты вызвали артиллерию и стали корректировать её огонь. Форсирование реки прошло успешно.

Я описал этот эпизод, чтобы поставить удивительный вопрос. После войны всех земляков, бывших в плену, отпустили по домам, а Ефима Артёмыча отправили под трибунал. Три года плена простительны, а три дня наказуемы? Сначала я видел причину в том, что он бежал из плена. Побег из плена часто организуют завербованным агентам. Но потом стал считать правдоподобной другую версию.