Газета "Своими Именами" №44 от 29.10.2013

Стоит назвать имена некоторых академиков, успешно подвизающихся на ниве оболванивания населения России. Активные фальсификаторы: Ю.С. Пивоваров, директор Института научной информации РАН; А.О. Чубарьян, директор Института всеобщей истории РАН; член-корреспондент А.Н. Сахаров, директор Института Российской истории.

Сегодня выходит много дорогих исторических, философских, экономических журналов в блестящих обложках. Напичканные статьями как бы научными, они, следуя моде, становятся гламурными по существу. Информационные бюллетени публикуют сообщения о ежегодном поступлении в академические институты десятков различных сочинений и рукописей, претендующих, часто настойчиво и агрессивно, на самостоятельность научных систем. На открытие новых закономерностей исторического процесса, новых диалектик и единых универсальных законов. Часты случаи, когда «новые учения» запускаются в Интернет. Конечно, проще всего, ничего не изучая, нахвататься ряда имен и понятий, запутать словесной терминологией и считать истинной наукой лишь то, что более всего понятно. Новомодные мыслители в тысячный раз переоткрывают научный велосипед, даже не подозревая зачастую, что всё это уже было в науке.

Признание ценности мысли, право на мысль, само отождествление личности со способностью мыслить - важнейшее завоевание человечества. Но одновременно следует иметь в виду, что свободное мышление не тождественно мышлению анархичному. Общественные науки - это рационально-теоретическое, систематизированное знание, требующее определенных школ. А академические научные школы в общественных науках России сегодня не существуют. Открестившись от советского прошлого, академики загнали себя в тупик. Педалируя идею отсутствия науки и, соответственно, ее замещение идеологией в Советском Союзе, они создали парадокс. Науки не было, а академики, к тому же очень престарелые, существуют. Какой инкубатор их породил, произвел на свет божий?

В мировой практике не приветствуется «хирургическое» вмешательство в дела академий наук. Кремлевский олигархат создает опасный прецедент для научного сообщества всех стран. Но члены Отделения общественных наук РАН только выигрывают от этой передряги. Академикам значительно повышается денежное содержание, а член-корры становятся академиками. Что в России торпедированы историческая и экономическая науки, вымарано философское мышление, их не волнует. Вся жизнь академиков в прошлом, а сегодня они всеми силами стремятся комфортно покоить свою старость. Да, есть внуки и правнуки!

Б.К. КУЧКИН

ИСТОРИЯ

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

(Продолжение. Начало в №№21,22,25,34,36,38,40)

Укрощение «старого боевого коня»

И тем не менее Черчилль этого не сделал. Почему? Есть основания полагать, что «старого боевого коня», как тот ни лягался, опытные ковбои сумели удержать в узде антигитлеровской коалиции. Причем решающую точку в этом деле поставили почти в последний момент.

Последние два дня перед нападением немцев на СССР премьер-министр Англии У. Черчилль провел за городом. По его словам, еще в пятницу 20 июня 1941 г. он планировал вечером следующего дня – в субботу 21 июня – выступить с официальным заявлением по поводу предстоящего нападения Германии. Что именно хотел он сказать в том заявлении, неизвестно, поскольку днем 21 июня от своего намерения он отказался.

Причиной отказа стал визит в субботу посла США в Англии Д. Вайнанта (Уайнанта), передавшего Черчиллю послание президента Рузвельта:

«Американский посол, проводивший уик-энд у меня, привез ответ президента на мое послание. Президент обещал, что если немцы нападут на Россию, он немедленно публично поддержит «любое заявление, которое может сделать премьер-министр, приветствуя Россию как союзника». Уайнант передал устно это важное заверение» (Черчилль У. «Вторая мировая война». — М., Воениздат, 1991, сс.167-168.).

Из всего послания Рузвельта Черчилль смог привести только короткую фразу, где Рузвельт требовал от него заявления, публично объявляющего Советскую Россию союзником в борьбе против Гитлера. Да, теперь, когда все знают, что четыре года войны существовала могущественная антигитлеровская коалиция, это выглядит совершенно естественно. Но это оказался единственный момент послания, что Черчилль смог сообщить читателю.

Потому что внимательный читатель уже наверняка заметил абсолютную противоположность намерений руководителей двух великих англосаксонских держав в отношении Советского Союза, а именно.