Газета "Своими Именами" №9 от 26.02.2013

Санитарка санвзвода 183-го медсанбата З.П. Федотова рассказывала мне, как девчата с красным крестом на сумках спасали наших раненых. «Это было 27 июня,- вспоминала Зинаида Петровна события давнего прошлого. - Бой был тяжелый, и, казалось, сама погода способствовала этому. С самого утра шел дождь, был сильный ветер, раненых в этом бою было много, но, несмотря на холод, нам было жарко... Я помню, что, когда мы стали подбинтовывать раненых, у нас был один тяжелораненый подполковник (фамилию не помню). Он говорил: «Девочки, как хочется пожить, дождаться конца войны». Но он умер у меня на коленях...»

Журнал боевых действий 437-го стрелкового полка хранит суровую статистику огненных лет войны. Так, за два дня боев 7-8 июля 1944 года полк потерял 72 человека убитыми и 223 ранеными. Но и противник оставил в белорусской земле до 300 солдат и офицеров. За месяц стратегической наступательной операции, проходившей под кодовым названием «Багратион», 437-й полк продвинулся на запад на 360 километров. За воинскими частями неотступно следовали санитарные батальоны, военно-полевые госпитали. Полк, в котором воевал сын М. Цветаевой, обслуживал именно тот, 183-й медсанбат. Командовал им москвич старший лейтенант Зотов, ведущим хирургом был старший лейтенант медицинской службы Шуклецов.

Так вот, о раненых. Из воспоминаний офицеров и генералов Третьего рейха, архивных материалов известно признание противником мужества и стойкости русского солдата. Немцы не раз хоронили наших бесстрашных парней с воинскими почестями - учились на их примерах, как достойно выполнять воинский долг. Русские дрались до последнего, не покидая поля боя! Не так давно ушел из жизни летчик-истребитель К.Н. Васильев. Константин Николаевич оставил мне на память шлемофон немецкого аса, подаренный ему в знак великого преклонения перед мужеством русского летчика. В воздушном бою Васильев прикрыл своим самолетом командира - Виталия Попкова. Огненная трасса прошлась по кабине ведомого и почти перерезала ему ногу. Истекая кровью, летчик продолжил бой, догнал немца и сбил его. Сознание Константин Николаевич потерял уже на земле. Капитан Попков, кстати, стал позже дважды Героем Советского Союза.

Ну, а первую медицинскую помощь на поле боя обычно оказывали санитарки. Они же, если ранение оказывалось серьезным, доставляли раненых в медсанбат. В тот день, 7 июля 1944 года, в медсанбат у деревни Друйка 12 раненых доставила с поля боя санитарка санвзвода старший сержант Вера Бородач, 12 раненых - Екатерина Матвеева, 8 - санитар-носильщик медроты Андрей Беляев, 7 - Елена Никитина.

В особых случаях тяжелораненых бойцов передавали из медсанбата в полевые госпитали. «Возможно, раненые Бондаренко, Чулков и Эфрон вместе пробирались в госпиталь?» - гадает автор публикации на полосе «толстушки». Откровенно говоря, наивно это звучит - пробирались... Ведь с легким-то ранением мог да и обязан был справиться хирург 183-го медсанбата Шуклецов. А если те трое были тяжело ранены - один без руки, другой без ноги, а у третьего, не дай Бог, кишки висели, развороченные осколками мины или снаряда, - так что же, их отправили «пробираться» в полевой госпиталь за 30 километров на «своих двоих»?..

Теперь в деревне Друйка, узнаём из «толстушки», рассказывают, как Бондаренко, Чулков и Эфрон были убиты во время отдыха, при этом уточняют: мол, стрелял по ним «одиночный снайпер». То есть сидели бойцы, покуривали, отдыхали, и вдруг - хлоп! - один упал замертво. Двое задумались, рассуждают: кто бы это выстрелил, откуда?.. Тут - хлоп! - еще одного не стало. Третий пуще прежнего дивится: ну как это - еще и от деревни-то не отошли, а уже идти в госпиталь некому. Короче, и третьего не стало. Всех уложил снайпер-одиночка.

Все бы ничего, одиночка - так одиночка. Но зачем это 60 лет было скрывать деревне Друйка и от сотрудников военкомата, и от своих, сельсоветовских? Да, собственно, сами-то сельсоветчики, они что - не теми же дорогами ходят, что и их земляки? Знали ведь, что могила с военной поры чья-то сохранилась. Так ведь написали в ответ на запрос: «Установлено, что на территории нашего сельсовета имеется могила неизвестного солдата, захороненного летом 1944 года». Не братская могила, а одного солдата, чье имя «путем опроса местных старожилов» установить не удалось. Вернемся в то время - середину 70-х годов.