Газета Завтра 17 (1169 2016)

Вот, оказывается, кто руководил антисоветским переворотом в 1991 и 1993 годах. А мы-то всё либералов обвиняем. Но незадолго до этого тот же Байгушев пишет, что он в своё время привел к власти русского Брежнева, что верно работал на Суслова: “По поручению М.А. Суслова мне (а по закрытой партийной линии я работал у Суслова помощником-консультантом) пришлось с творчеством диссидентской «пятёрки» основательно познакомиться… Я высказал Суслову своё мнение, что арестовывать «цветковцев» – так это только создавать жалким графоманам широкую рекламу, чего они как раз и жаждут, ради чего и натужно «бузят». И Суслов, согласившись с моим мнением, не дал согласия Комитету Государственной Безопасности на арест «чёрной пятёрки»…”

Как говорят: ври, да не завирайся. И пока Байгушев лишь сочинял байки про Андропова, Брежнева, Суслова, Горбачева и других своих подчиненных, я его даже защищал от нападок, нужен же и нам свой русский барон Мюнхгаузен. Пусть уж он покается, что лично привел к власти иудушку Горбачева: “Но покаюсь: именно из-за моей дружбы с Раисой Максимовной – умной, энергичной, блестяще закончившей философский факультет МГУ, «партийная разведка» не стала возражать против выдвижения Горбачёва после скоропостижной смерти Андропова в генеральные секретари…”.

Пусть покажет всем автографы дарственных надписей Андропова на своих книжках, пусть подтвердит звонки ему «покаявшегося» Куняева.

Но тот же реальный барон Мюнхгаузен не клеветал на своих друзей и коллег, не писал политические доносы.

Не вижу я ничего страшного и в его неприязни к тем же Куняеву, Казинцеву, Кожинову, Павлову. Критика без полемики не существует, даже самая острая. Но это у него уже и не фантазии, и не критика, а гнусная, мерзкая клевета, направленная на раскол русского движения, на разгром русских патриотических изданий.

Увы, боюсь, сегодня осознанно какими-то влиятельными силами запускаются мелкие интриги, провоцирующие вражду между русскими патриотами: Станислав Куняев против Александра Казинцева, Юрий Поляков против Захара Прилепина, Николай Дорошенко против Юрия Полякова... Воюют между собой газеты, журналы, союзы писателей, и кто-то их стравливает, кто-то это всё поощряет… А ведь, казалось бы, в отличие от прошлых времён, патриотическую позицию по всем главным вопросам занимают почти все литературные издания России: “Литературная газета” и “Свободная пресса”, “Завтра” и “День литературы”, ”Российский писатель” и “Наш современник”, “Москва” и “Культура”, даже “Литературная Россия”, при всей своей провокационности, не на стороне либералов. Наши – почти все провинциальные литературные издания.

Но нет объединяющего центра, и в реальности литературным процессом в России управляют те же либералы, от литературных премий до литературных фестивалей, от международных писательских делегаций до участников встреч с президентом, везде одни Улицкие и Быковы, Акунины и Веллеры. И что-то не видно среди них таких провокаторов, как Байгушев или Огрызко, никто не ссорит Чупринина с Натальей Ивановой, “иудейский хаос”, столь ненавидимый Осипом Мандельштамом, сегодня перекочевал в наш русский стан.

Пора выкорчёвывать!

O rus!

O rus!

Галина Иванкина

деревня урбанизм Культура Общество

урбанизм и дезурбанизм в русской культуре

"К чёрту я снимаю свой костюм английский.

Что же, дайте косу, я вам покажу —

Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,

Памятью деревни я ль не дорожу?"

Сергей Есенин

Европа — буржуазно-городская, Россия — барско-деревенская. Всё решает пространство, точнее — его наличие или отсутствие. Русь — широка, и потому здесь можно привольно раскинуть поместье с угодьями, а европейские страны — маленькие, узкие. Иной раз — ухоженные, кукольные, как немецкие княжества Галантного века, но бывает, что тесные и грязноватые. В этом основное отличие русского от европейца: первый живёт на просторе, второй — с оглядкой на privacy такого же стеснённого соседа. Отсюда — воинственность и вечный, неутолимый Drang nach Osten. Это не моральная оценка — это просто географическая данность. Россия — крестьянская, ибо есть, где пахать. Отсюда — вся наша сложная для восприятия цивилизация. Сельская ширь — исток.