Газета Завтра 17 (1169 2016)

В прилепинской дискографии — это пятый альбом, совместно с Ричем (Ричардом Семашковым) — второй, в 2013 году первым опытом стали сумрачные "Патологии". Мощная компания соратников заставляет относиться к альбому как к цельному проекту. "На океан" также отправились Бранимир, Александр Ф. Скляр, отчасти неожиданный Андрей Машнин, предводитель нашумевшей на рубеже веков ядрёной питерской команды "Машнин-бэнд", Ганс Ульянов, Хаски и Иван Охлобыстин. В отличие от элефанковского "Охотника" , приглашённые здесь не выглядят необязательным дополнением, каждый вложился достаточно весомо. Посему предполагаю, что создатели альбома подразумевают некую концептуальную подоплёку, тем более и "Пацан", и "Наполовину" уже проходили на других пластинках, но в "Океане" вполне уместны.

Дюжина номеров, каждый второй с поп-потенциалом. Пожалуй, разные блоки песен могут работать на свою аудиторию. И зацепить "На океан" может совсем не только рэп-аудиторию. Которая, впрочем, давно уже не носит нишевого характера.

Тексты интересные, непростые, иногда с избытком, хватает цепких слов и строчек. Прилепин всегда ценил деятельность Кёртиса Джексона, известного всему миру как 50 Сеnt, и в альбоме уважение вновь проявлено. Но знаменитый американец творит гангста-рэп, а Рич-Прилепин скорее ориентированы на альтернативный рэп, благо пересечений с иными стилями хватает. Ну и, конечно, для того же 50 Сent читка — это форма пения, наши рэп-герои пока к этому только идут.

Американский историк Биллингтон полвека назад назвал свой опыт истолкования русской культуры "Икона и топор". Здесь в первой же композиции "наша идея" не без вызова усиливается: "икона, бердана, кагор и топор".

"На океан" — "пацанские" истории со здоровой агрессией, нечастым ныне мужским взглядом на реальность, сложным переплетением жизни, смерти и бессмертия. Так, без навязчивой мифологии  возникает пафос перерождения.

Прилепин последовательно отстаивает своё видение мира, темы, представления. И заметная часть негатива связана с тем, что его порой оценивает "центровая" богема, в то время как культурный и жизненный опыт Прилепина, которым он явно дорожит, связан с русскими регионами. Он не "завоёвывает" столицы, а скорее совершает вылазки и с чувством выполненного долга удаляется назад. 

Принципиально важна здесь и поколенческая тема. На этом, например, построены "Титры" — казалось бы, несколько удивительное посвящение любимым актёрам Микки Рурку и Вэлу Килмеру.

Почти уже афоризм "Серьёзные люди испортили мир" напомнил мне "Полюс" Александра Непомнящего с репликой про разумных мальчиков и девочек, изгадивших весь мир. Там тоже замышлялся побег-путешествие из душных "объятий" современного общества.

К двум композициям приложил руку Александр Ф. Скляр. Финальная "Наполовину" имеет своим основанием строки из "Ад-и-Рай" — "нельзя быть честным наполовину"; в номере "Столица" проявляются "Маршруты московские", но без благости оригинала. Депрессивная изнанка мегаполиса напоминает о боевике Скляра и IFK "Я живу в Москве" времён "Учитесь плавать". Это совсем не место силы, скорее наоборот — зона, порождающая хаос, "собственный мозг поедает столица".

Насыщен альбом и литературными аллюзиями, благо Рича считают литературоцентричным рэпером , а про писательство Прилепина можно уже специально и не упоминать. Название альбома и одной из ключевых композиций отсылает к роману Леонидк Леонова "Дорога на океан" (как-то Захар называл его своим любимым), вышедшему в свет в середине тридцатых годов ХХ века. Это многоплановое произведение, со сложной структурой сюжета, одновременно с линиями реализма и утопической фантастики. У Леонова также звучит тема путешествия, совмещения времени и пространства; образ Океана как символ бытия, а дорога к нему — путь к вечности. Всё это мы с лёгкостью находим у Рича/Прилепина. Только здесь ещё имеется и "91-й", отменивший мир, где жили и сражались герои Леонова.

На океан — стало быть, до края земли. Некогда способность дойти до такого края зависела только от воли человека. Потом земля стала шариком, висящим в бесконечном космосе, и край земли перестал волновать дерзких искателей. А потом был низложен величественный праотец Океан. Представление "о вольном множестве вод" распалось. Рич и Прилепин — о тех и к тем, кто, несмотря ни на что, способен услышать зов и ступить на дорогу к Океану.

Мир

Мир Серебровского

Екатерина Глушик

1

Салон Культура Общество

памяти народного художника России

Не стало Владимира Серебровского. Живописец, поэт, философ, музыкант, театральный художник. Во всём талантливый. Везде желанный.

Он был выдающийся художник. И его любили художники. Он был композитор, музыкант-новатор: ещё в советское время, соединяя цвет и звук, организовал студию электронной музыки при музее им. Скрябина в Москве. Создал музыку к нескольким театральным постановкам. И его любили музыканты. Он был поэт, его переводы Омара Хайяма — вершина изящной словесности. И его любили поэты.