Газета Завтра 194 (33 1997)

УпрЯмство этих деЯтелей, получивших власть в крошечной отсталой Грузии, приобрело, однако, огромное значение, ибо год 1922 был годом восстановления традиционного российского государства с центром в Москве. Подходил к концу процесс объединения республик, объявлявших себя независимыми государствами после Октябрьской революции. Это входило непосредственно в сферу как служебных, так и теоретических интересов Сталина. Еще в годы гражданской войны он стоял за восстановление государственности в России под главенством русских. И был не одинок в этом отношении в партии. Сталин и его единомышленники прежде всего учитывали реалии гражданской войны, основные тяготы которой легли на русских. Ленин, постоянно носившийся с лозунгом самоопределения вплоть до отделения, всегда выступал против этого с открытым забралом. “Поскрести иного коммуниста, и найдешь великорусского шовиниста”, — утверждал он.

Так что еще до завершения гражданской войны позиции были заняты: “многие”, включая Сталина и Ленин.

И. В.Сталин с безупречной логикой доказывал, что национализм — достояние прежде всего угнетенных в прошлом народов, а в истории развития русского коммунизма борьба с националистическим уклоном никогда не имела “серьезного значения. Будучи правящей нацией, русские вообще, русские коммунисты в частности, не переживали национального гнета, не имели дела, вообще говоря, с националистическими тенденциями в своей среде, если не считать некоторых настроений к “великодержавному шовинизму”, и поэтому не пришлось им, или почти не пришлось, преодолевать эти тенденции.

В отличие от этого коммунисты-тюрки, сыны угнетенных народов, прошедших стадию национального угнетения, все время имели дело и продолжают иметь с националистическим укладом, с националистическими пережитками в своей среде, преодоление которых составляет очередную задачу тюркских коммунистов”.

Так он говорил еще в речи при открытии совещания коммунистов тюркских народов РСФСР 1 января 1921 года. Когда пришло время практического оформления конституционных отношений, Сталин 11 августа 1922 года возглавил комиссию ЦК по выработке соответствующего проекта. Хотя в комиссии раздавались голоса о восстановлении “единой и неделимой России”, Сталин провел решение об “автономизации” — Украина, Белоруссия, Азербайджан, Грузия, Армения входят в Российскую Федерацию автономными республиками, а это, помимо прочего, означало: ее высшие органы власти становились таковыми и для автономии. Проект ЦК разослали в Киев, Минск, Баку, Тифлис, Ереван. Он был принят местными руководителями, и лишь грузинский ЦК 15 сентября проголосовал против сталинского проекта как “преждевременного”. Естественно, Грузия не могла остановить принятие плана “автономизации”, что сделала комиссия под председательством Молотова 23-24 сентября. Материалы совещания тут же направлены больному Ленину в Горки (из них видно, что представитель Грузии П.Г.Мдивани воздержался).

Ленин прореагировал чрезвычайно остро. Побеседовав со Сталиным (разговор занял 2 часа 40 минут!) и некоторыми другими, он 26 сентября направляет первое письмо Л.Б.Каменеву: “Завтра буду видеть Мдивани (груз. коммунист, подозреваемый в “независимстве”). По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться… Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В параграфе 1 сказать вместо “вступление” в РСФСР “формальное объединение вместе с РСФСР в “Союз сов. республик Европы и Азии”. Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Укр. ССР идр. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, “Союз Сов. Республик Европы и Азии”…

27 сентября срочно собирается Политбюро. Ленина нет, он по-прежнему болен. На заседании Каменев набрасывает Сталину записку: “Ильич собрался на войну в защиту независимости. Предлагает мне повидаться с грузинами…” Сталин также отвечает запиской: “Нужна, по-моему, твердость против Ильича. Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается, при чем тут “независимость”?” На другой день заседание продолжается. Новая записка Каменева Сталину: “Думаю, раз Вл. Ил. настаивает, хуже будет сопротивляться”. Ответ: “Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению”.

Ленин не ослабил нажима. Начался спор, затянувшийся почти на три месяца, — о путях формирования государства. Сталин имел верного союзника в лице Орджоникидзе, который вместе с Кировым настаивал на вхождении трех закавказских государств в Союз в качестве Закавказской федерации.

Грузинский ЦК, однако, продолжал склоку. Ленин в конечном итоге взял сторону противников Сталина и Орджоникидзе, что придало новые силы тифлисским руководителям. Главный результат — Ленин, не мытьем так катаньем, побудил принять принцип федерализма в новом Союзе…