Газета Завтра 26 (1023 2013)

Имиджевая политика Саида Амирова была чрезвычайно успешной. Используя склонность кавказцев к уважению сильной личности, Амиров стал своеобразным мессией, реальным воплощением запросов уставшего от коррупции и террора дагестанского общества, мечтающего о Вожде с большой буквы, способного любыми, пусть самыми жесткими, методами навести порядок в измученной террором и коррупцией республике.

Непосредственно об идеологической позиции мэра Махачкалы надо сказать особо. Прежде всего это абсолютная пророссийскость везде и во всем. Четко заявляемое признание Дагестана частью России, в том числе в плане общей истории и единой культуры. Признание традиционных ценности модерна: науки, образования, светски ориентированной "высокой культуры".

Все вышеперечисленные символы "идеологии Саида Амирова" нашли зримое воплощение в "мемориальном комплексе "Представителям русской интеллигенции", в народе названном "памятник русской учительнице". Стоящая на окраине Махачкалы десятиметровая золоченая фигура женщины с глобусом и книгой в руках - не прихоть сумасбродного мэра. Это воплощенный в камне ответ идеологам противопоставления Дагестана России, строившим свои "теории" на культе "антиколониальной национально-освободительной Кавказской войны" и на универсальном тезисе "всё зло приходит с Севера".

Для идеологической позиции мэра Махачкалы также было характерно постоянное демонстрирование преданности нынешней кремлевской власти. Саид Амиров, как известно, был главой дагестанского отделения "Единой России".

Поддерживая квазисоветскую "культуру модерна", мэр Махачкалы всегда, без компромиссов и послаблений, отстаивал светскость государственно-общественного устройства Дагестана. Процессу ползучей исламизации Дагестана Амиров всеми силами пытался противостоять. Кстати, в политическую элиту Дагестана он пришел в 1999 году как один из главных организаторов отпора басаевскому рейду на Дагестан. Тогда, на антиваххабитской волне Амиров и занял кресло мэра дагестанской столицы.

Саид Амиров был непримиримым врагом радикального исламизма, скорее всего, потому, что понимал: салафизм и квазисталинизм в принципе несовместимы. Лидерам-харизматам и автократорам в "халифате" места нет. Мэр Махачкалы, очевидно, четко осознавал: сохранение стабильности в Дагестане неотделимо от постсоветско-светских ценностей модерна. Компромисс тут невозможен. "Частичная" или "умеренная" исламизация Дагестана неизбежно и быстро привела бы к появлению "кавказского Талибана", с большой кровью и распадом общества в конечном итоге.

Укрепляя свои административные и финансовые позиции, проводя пиар-обработку населения на основе образов "друга народа" и "пророссийского государственника", махачкалинский мэр ждал, когда Кремль захочет навести в республике реальный порядок. Имея рядом пример жестко стабилизированной Чечни, Саид Амиров надеялся, что, рано или поздно, Москва назначит его "дагестанским Рамзаном". Однако судьба распорядилась иначе.

Теперь мэр Махачкалы Амиров арестован и пребывает в тюремной камере.

Причину его ареста надо искать прежде всего в огромном общественном рейтинге мэра. Независимый во всех отношениях "политический тяжеловес" для имеющего шаткие позиции нового руководства Дагестана представлял определенную угрозу. В случае проведения действительно честных выборов главы республики Саид Амиров был бы главным претендентом на победу.

Насколько виновен Саид Амиров в смерти следователя Гаджибекова и других подобных преступлениях, судить трудно. При знакомстве с реалиями современного Кавказа удивляться нельзя ничему.

В адрес махачкалинского мэра постоянно раздавались - возможно, небезосновательные - обвинения в преступной деятельности. Много вопросов, особенно об источниках финансирования, вызвал его амбициозный проект "Лазурный берег" - по строительству нового города-спутника между Каспийском и Махачкалой.

Как говорил автору в личной беседе сам Амиров, Махачкала, являясь одним из главных внутренних источников финансирования республиканского бюджета, из собранных в городе налогов назад почти ничего не получала. Федеральные дотации до Махачкалы не доходили. Впрочем, это версия самого Саида Амирова.

Махачкалинский мэр был далеко не ангелом. Идеализировать его не стоит. Но при анализе последствий его ареста для будущего кавказской республики проблема заключатся в самой личности мэра и в его явной и неявной преступной деятельности.

"Лучший мэр России" был одной из ключевых фигур во всех сферах общественно-политической жизни Дагестана, он перерос самого себя, стал явлением.

Трагизм ситуации заключается в том, что Амиров, сознательно или несознательно, но сделал себя таким элементом, исчезновение которого приведет к коллапсу всю систему дагестстанских социально-политических отношений.