Газета Завтра 29 (1233 2017)

Балет коснулся меня, но я еще не был в состоянии познать: что он такое. Думаю, каждый, кто сталкивается с балетом впервые, долгое время еще не может понять: что же он такое. Это невозможно понять сразу, потому что балет — невероятный комплекс, который не укладывается ни в какие рамки наших представлений и главное — обыденной жизни. И в этом его притягательность. Балет настолько необычен, что оказывается своего рода лакмусовой бумажкой тяги к прекрасному… И потом, вырастая, таинство познания балета, этого прекрасного искусства, превратилось для меня в путь.

"ЗАВТРА". Думаю, не просто так улицу Росси, на которой находится хореографическое училище, Академия Вагановой сегодня, называют самой красивой улицей Петербурга. Сложно ли было поступить в училище?

Олег ВИНОГРАДОВ. В Вагановское училище я поступил с третьей попытки, будучи уже взрослым человеком, мне было 14 лет. Мышцы мои были уже сформированы, но вы не представляете, какое это наслаждение — на лоне прекрасных комбинаций, физических упражнений преодолевать себя, свою природу. Балет — это единственный вид искусства, который не просто показывает Божье создание — человеческую фигуру, это единственный вид искусства, который её усовершенствует. Я не был исключением, знаменитые танцовщики Сергеев, Чабукиани, Мессерер, они ещё позже начали заниматься. Но нас не родители приводили в училище за ручку как детей, мы пришли сознательно, ибо без балета не мыслили себе жизни. Одна из попыток поступления — и есть рассказ о моем отношении к балету… Однажды я дозвонился в приемную комиссию училища, мне назначили время и сказали: вас встретят. И я в назначенное время пришел. Слышу, с третьего этажа училища спрашивают: кто здесь на просмотр? А кроме меня никого не было. Я посмотрел наверх и увидел Татьяну Вечеслову, одну из самых знаменитых балерин Петербурга. Её фотографии висели не только на Невском, и все её знали, тогда она была еще художественным руководителем училища. Конечно, я и предположить не мог, что вызывать будет сама Вечеслова… и я не откликнулся. Она несколько раз ещё поспрашивала: кого должна просмотреть? И я испугался. Я ушёл. Такое отношение было… Дома, над моим письменным столом, висели фотографии, вырезанные из журналов, артистов Кировского театра: Нинель Кургапкиной, она выиграла Конкурс и была самой известной молодой начинающей солисткой, Татьяны Вечесловой, Натальи Дудинской… И в жизни так получилось, что потом, когда я уже был художественным руководителем прославленной балетной труппы театра, мне пришлось провожать и Дудинскую, и Сергеева, и Вечеслову на пенсию: целый мир, перед которым я просто преклонялся, людей которых я боготворил.

"ЗАВТРА". Чем вы можете объяснить особое положение балета в мире искусств? И почему его воздействие на публику окружено легендой?

Олег ВИНОГРАДОВ. Если обратиться к истории, то очевидным станет: балет появлялся там, где его хотела элита, где его хотело интеллектуальное сообщество, воспитанное на высших идеалах красоты. И именно он, балет, и возник на этих идеалах. Ведь что такое пластика, что такое танец? Это, прежде всего, воспевание и демонстрация Божьего дара — человеческой красоты. И прежде всего, красоты женской. Женщина — символ балета. Женщина — символ вообще нашей жизни. Женщина, её красота, которую воспевали на протяжении всех веков величайшие художники, музыканты, поэты, она и сегодня остается загадкой. И вот балет — это самый большой искуситель для самых разных сердец. Публика испытывает любопытство, удивление, потрясение, шок от того, что она видит на сцене… На всех балет действует по-разному. Кто-то пришёл-ушёл, но тот, на кого он произвел впечатление тайны, его уже не отпустит. Публика — особенно аристократия, особенно люди из интеллектуального мира, интеллигенции в военной форме — с ума ведь сходила.Многие офицеры морского корпуса из Кронштадта на катере ездили в Мариинский театр на спектакли, у каждого артиста балета были свои поклонницы, поклонники, об этом много написано в литературе, и об этом достаточно известно. И совершенно непостижимо как балет стал популярен среди широких народных масс, когда стал доступным. Особенно в советские годы.