Газета Завтра 328 (11 2000)

Давно пора уже и Церкви нашей, и властям, и культуре сделать религиозное осмысление того раскольного собора 1666 года. И повиниться за русскую кровь, невинно пролитую. Повинились же католики за чрезмерность Инквизиции. Нужен и всеобъемлющий философский труд. Ведь по такой же схеме мы каждое столетие стали переживать такие же смуты и расколы внутри народа. Не большевики были первыми. Да и большевики-то зюгановские уже покаялись перед Церковью за преследования священников. Это та же самая беда, из XVII века.

Сходство во всем, даже в приемах власти. Кучка властителей сегодня обращается с народом точно так же, как в XVII веке царь Алексей Михайлович и Никон.

В.Б. В том и ценность твоего удивительного романа "Раскол", что ты исследуешь одновременно и прошлое, и настоящее России, ее почти постоянное состояние. Как бы ты сформулировал для себя главную идею "Раскола"?

В.Л. Главное — это нельзя помыкать народом. Все, что есть в стране, создается только народом. Нельзя помыкать душою человека. Нельзя цинично по воле своей приходи разрушать ритм народной жизни. Нельзя сталкивать народ любой с его национальной колеи. Нельзя вторгаться в природу, которая живет по законам эволюции, всякими революционными методами. Революция противвопоказана человечеству. Любая революция. В том числе и религиозная революция, что и случилось в XVII веке. Она ведет народ в уныние и в тоску, в раскол во всем, не дает ему жить. Чтобы человек попал в Рай небесный, он должен стремиться и к земному благоденствию. В Православии нигде нет отвержения Рая земного. Создавая для народа земной Рай, человек готовит тем самым себя и к Раю небесному. А все революции всегда разрушают Рай земной, не хотят, чтобы русский человек жил хорошо. Только устанавливается стабильность, какое-то благополучие, и душевное, и материальное, сразу же слева ли, справа ли волна разрушения. Вот и в XVII веке призывали к Раю небесному, но разрушали у множества людей земную жизнь. А без благодатной земной жизни человек растет и душевно безблагодатный. Посмотрите на нищету, она же зло вызывает в людях. В душе сочится сукровица, гной накапливается. Человек не может в гное и болячках растить своих детей, заниматься их воспитанием, по себе знаю. С XVII века русский человек все время живет с каким-то гноем в груди. Борется все время. А нельзя всю жизнь жить в борьбе и ненависти. Вот поэтому и назвали староверы Петра I антихристом, что душу русскую все время кочевряжил. Он был по всей методике своей типичный протестант. Он был первый русский богоборец. При нем кончилось равенство русских людей. Когда и царь, и мужик равны были. При нем была нарушена нравственность власти. Власть поселилась как бы в ледяном дворце, так и живет там доныне, вдали от народа. Боится народа. И первый страх власти перед народом возник в ледяном дворце Петра. Непроходимый ров так и ширился между простым русским народом и властью.

Были цари, и Николай I, и Александр III, которые пытались засыпать этот ров. Можно было подать прошение царю прямо в карету. Ты — христовенький, и я — христовенький, ты наш отец, и я прошу у тебя поддержки. Попробуй сейчас доберись до Путина. Хотя во многих чиновниках, лакеях нынешних и течет крестьянская кровь. И они взошли на ледяную гору и затворились от народа.

У меня в "Расколе" и пишется о начале этой вражды, этого противостояния народа и власти. Ров ведь вырыт не за один век. А ледяная гора может быть растоплена, если во властных структурах проснется душа. Тем мне и близок Геннадий Зюганов, не партийностью своей, а душевностью. Уверен, что он, взойдя на ледяную гору, своим присутствием ее растопит. Вот тогда бы мог возникнуть единый нравственный народный монолит. Такой, о котором мечтал Николай I. Даже декабристов за восстание вооруженное только пятерых казнили. А сколько погибло в октябре 1993 года? Какое внутреннее падение власти?

Ельцин ведь не в парламент стрелял из танков, а в свой народ. Туда, к Дому Советов, шли лучшие русские люди, в которых искра Божия никогда не угасала. Они шли защищать человеческое достоинство. И он, палач этот, стрелял по русскому национальному достоинству. А потом плясал Хануку и оркестрами немецкими дирижировал. Подлец из подлецов. А погибли русские подвижники. Дух нации не замирает. Люди готовы к самопожертвованию — значит, они живы. Это новые русские святомученики. В этом их подвиг. Если бы не было подвига, то не было бы вообще нации. Нация растет от подвига к подвигу.