Газета Завтра 348 (31 2000)

Но — по порядку. После Аустерлица до Польши добрался Наполеон. Вдохновленная его посулами прекрасной Анне Валевской о “велькой Польше от можа до можа”, шляхта двинула в Россию целый корпус под командованием Юзефа Понятовского. Чем кончилась эта авантюра, известно каждому школьнику. А вот о судьбе остатков этого корпуса и судьбе самого Понятовского знают, возможно, не все. Отважный польский князь и генерал последовал за Наполеоном в Саксонию, где участвовал в “Битве народов” под Лейпцигом в 1813 году. После поражения Наполеон присвоил Понятовскому звание... маршала Франции и доверил ему стать арьергардом своей бегущей армии, чем обрек на гибель и новоиспеченного маршала и его храбрых улан.

Попутно заметим, что это была не первая хитрость императора. Несмотря на то, что Понятовский верно служил ему с 1806 года, Наполеон год спустя вместо “Великой” создал “герцогство Варшавское”, где польскому полководцу отводилась опереточная роль “военного министра”.

Между прочим, Александр I обошелся с поляками весьма милостиво. Хотя Венский конгресс 1815 года произвел “передел” Польши — Познанщина была передана Пруссии (видимо, за особые заслуги Блюхера, который в решающий момент подоспел-таки к сражению под Ватерлоо), а некоторые другие территории отошли к вечно битой и незадачливой Австрии — само “герцогство Варшавское” было сохранено и в несколько усеченном виде, под названием Королевства Польского, отдано России. После таких деяний в глазах польских экстремистов все “передельщики” оказались хорошими. Плохой — лишь Россия, которая, между прочим, в том же 1815 году великодушно предоставила Польше конституцию — несмотря на ее союзничество с Наполеоном.

1830-31 годы. Снова восстание, которое перекидывается на территорию Западной. Белоруссии и Правобережной Украины. Подавлено. В результате царь отменяет дарованную в 1815 году конституцию, а возмущенный аппетитами восставших (все та же “великая Польша от можа до можа”) Александр Пушкин пишет свою знаменитую отповедь “Клеветникам России”, чем очень обижает гордого Адама Мицкевича.

1863-64 годы. Опять восстание. Царь “устал от поляков” и соглашается на проведение аграрных и других реформ. Потом следует новая серия восстаний — Краковское, Познанское и др. Но суть их примерно одна и та же: “за свободу”, “против гнета царского самодержавия”, “за Великую Польшу”.

Наконец, “Советское правительство признало за польским народом право на самоопределение и аннулировало все договоры царского правительства о разделах Польши” (СВЭ, т.6, стр.442). Казалось бы, ничего, кроме благодарности к восточному соседу, польские правители после такого акта доброй воли уже не должны были испытывать. Не тут-то было! К власти пришла реакционная буржуазия во главе с Юзефом Пилсудским — тем самым, который в Первую мировую воевал против России, командовал польским легионом со стороны Австро-Венгрии. Он-то и стал основным вдохновителем (имея, конечно, за спиною Антанту) похода против Советской республики весной 1920 года. Напоминать читателю об идее похода? Правильно — все та же, “от можа до можа”. Белополяки стремительно захватывают Минск, Киев... Тут не выдержал даже прославленный генерал Брусилов и выступил с “Обращением к русским офицерам”. Это был пламенный призыв защитить Отечество, созвучный разве что воззванию Минина и Пожарского. В ответ свыше 14 тысяч(!) царских офицеров вступили в Красную Армию.

Как известно, начальный успех в этой войне Первой Конной и других частей РККА, достигших было с ходу Варшавы, не был закреплен и развит. Последовало поражение, и Польша сохранила за собой Западную Украину и Западную Белоруссию (граница стала проходить в 30 километрах от Минска — запомним это).

В 1926 году в Польше совершается военный переворот с установлением “санационного”, то бишь “оздоровительного” режима во главе с тем же Пилсудским — антисоветизм расцветает еще более пышным цветом. А в 1934 году Пилсудский заключает с Гитлером пакт о ненападении, в котором подчеркивается общность интересов двух соседствующих держав. Мы запомним и это. “Разоблачители” нашего пакта о ненападении с Гитлером предпочитают не вспоминать об аналогичном польско-немецком документе, после которого все пошло-покатилось к трагической развязке, уготовленной полякам их руководством.