Газета Завтра 352 (35 2000)

Творцу, художнику, певцу не нужны в этом благородном деле баррикады. Его баррикады — за письменным столом, с мольбертом в руках, в древлехранилищах и музеях. Может быть, это и есть подлинная консервативная революция — культура как ополчение! Образ всегда глубже и шире идеи. Роман Александра Проханова "Идущие в ночи" сильнее и убедительнее его самой блестящей передовицы. Стихи Николая Тряпкина и Юрия Кузнецова могут стать двигателями нового державного взлета. Но их должны прочитать. Сначала лидеры нации и государства, а затем и сам народ. Да, не вижу ничего зазорного в том, чтобы национальную культуру навязывать самой нации, как картошку при Екатерине. Национальный мелос должен господствовать на радио и телевидении, наша культура должна звучать с утра до вечера, заполняя эфир, а не свобода всех форм творчества, насаждаемая либералами во главе с министром культуры Швыдким. Книжные издательства должны быть строго ориентированы на национальную классику, и лишь в этом случае они получают дотации и льготы. Крайне необходима государственная книгоиздательская программа. В государственных советах по культуре не должны господствовать лишь космополиты и либералы. Поразительно, президент Путин встречается с Александром Прохановым как с политиком. Политическую оппозицию готовы выслушать. А национальная русская культура до сих пор выброшена на помойку. Все должно быть с точностью до наоборот. Никаких запретов в искусстве, чтобы не чувствовали себя Приговы и Яркевичи ущемленными и гонимыми мучениками, но и никаких льгот и поблажек, премий и грантов разрушительным, антинациональным формам искусства. Упражняйся в чем хочешь. Пусть Соросы тебе помогают, пусть немецкие и израильские гранты вам достаются, но вся государственная поддержка должна быть сосредоточена во имя развития и упрочения национальной культуры. Уверен, на такой призыв откликнутся самые талантливые мастера всех искусств и всех возрастов. И не по принуждению. Архетип своей национальной культуры заложен в каждом из них. Не случайно же, не из-за моды и не из одной только блажи тянутся к православному искусству и Иван Охлобыстин, и Константин Кинчев, и Жанна Бичевская, и Юрий Мамлеев. Не случайны такие развороты в сторону державности и традиционализма у Олега Павлова или у русских парижан из "Мулеты". В конце концов только таким образом можно добиться подлинного величия, достичь подлинных высот в своем творчестве. Ополчение в защиту нации и ее культуры принесет и уже полузабытое ощущение "мы" в своем творчестве, и право писать такие строки "Я была тогда с моим народом…" Что может быть для талантливого мастера более величественным, когда при всей трагичности эпохи ты говоришь про "…мой измученный рот, которым кричит стомильонный народ" или же говоришь о родной земле:"Но ложимся в нее и становимся ею,/ Оттого и зовем так свободно — своею"… Может ли сегодня такое сказать хоть один из известных либеральных писателей, щедро поддерживаемый государством?

КУЛЬТУРА КАК ОПОЛЧЕНИЕ не подразумевает идеологических баррикад. Черта раздела проходит глубже и существеннее. Национальная культура никогда не была красной, по преимуществу марксистской, какая бы идеология не господствовала, но никогда не была белой, по преимуществу дворянской, господской. Как Михаил Шолохов не вмещается в прокрустово ложе соцреализма, куда его сегодня загоняет Юрий Мухин со своей разночинной "Дуэлью", так и Николай Гумилев со своим мессианством слишком народен для роли певца белого стана. Пусть в идеологические игры играют бездари, новые Демьяны Бедные и Брешко-Брешковские. Классическая фраза Аполлона Григорьева "Пушкин — наше все" справедлива по отношению не только к Пушкину, но и к национальной культуре в целом. Я не знаю из какого имперского подсознания вылезает в молодом талантливом прозаике Павле Крусанове его любовь к державности в романе "Вкус ангела", но не хочу его отделять от близкого по духу Юрия Козлова только потому, что писатели находятся в разных союзах. Солдаты империи идут в ополчение культуры отовсюду. Из яростной "Лимонки" Алексей Цветков, из "Дня литературы" Сергей Сибирцев и Вячеслав Дегтев. А разве "Пиночет" Бориса Екимова, "Последний коммунист" Валерия Залотухи, проза Андрея Волоса и Алексея Варламова из "Нового мира" не из ополчения национальной культуры? И "Раскол" Владимира Личутина, и авантюрные романы Анатолия Афанасьева, и "Замыслил я побег" Юрия Полякова объединены, может быть, лишь одним качеством — новой пассионарностью культуры как ополчения.