Газета Завтра 371 (2 2001)

Начинал зеркально повторяться август 1991-го, только в роли ГКЧП находился сам Ельцин. И лишь верность ему Ерина и внутренних войск смогли переломить этот неблагоприятный ход событий. А в последние часы и армия вроде как успела вскочить в уходящий поезд — отстрелялась из танков по депутатам.

Что же случилось тогда? Бесконтрольное обогащение, как это очень часто бывает в истории, привело к "омертвению" генералитета. Генералы настолько погрязли в решении собственных проблем (покупка машин, строительство дач, махинации), что менее всего стремились влезать в "политику" и уж тем более пачкаться в крови. Решив, что договориться с новыми властями можно, тем более что "новыми" числились давно знакомые лица...

Произошел закономерный процесс — Ельцин получил "мертвую элиту".

Во-вторых, к октябрю 93-го года произошел глубокий раскол в самой армии. Офицерство, в большинстве своем отрезанное от возможностей обогащения, живущее на скудную зарплату, глухо роптало на военное руководство, погрязшее в богатстве и роскоши. Попросту говоря, генералы не лезли участвовать в подавлении "путча" еще и потому, что не были уверены: не повернут ли против них самих штыки полки и дивизии, отдай они приказ на штурм Верховного Совета.

Как бы то ни было, но после октября 1993 года начинается процесс охлаждения симпатий Ельцина к генералитету и армии. Главным же катализатором этого раскола стала чеченская кампания. Задуманная и обещанная Ельцину как "блестящая, быстрая и победная", способная продемонстрировать миру силу Ельцина и мощь новых Вооруженных Сил, она оказалась проигрышной, бессмысленной, кровавой. Ударившей как по престижу самого Ельцина, так и России в целом, не говоря уже о самой армии. После мая 1996 года наступает почти полное охлаждение Ельцина к некогда "любимому" им генералитету. Поста министра обороны лишается "лучший министр и банный друг" Грачев, в отставку отправляется начальник Генерального штаба Колесников. Возбуждается ряд уголовных дел по коррупции и воровству в армии. Среди подследственных оказываются некогда самые близкие Ельцину генералы: Кобец, Самойлов и другие видные "демократы" в лампасах.

Налицо был кризис армии, который связан не только с безденежьем армии, нарастанием развала и хаоса в ее среде, но и с психологией самого главковерха Ельцина, его некомпетентностью в вопросах обороны. Не имеющий никакого военного образования и подготовки, Ельцин не знал, какая армия нужна России в третьем тысячелетии, каковы угрозы, с которыми Россия способна столкнуться через год, через пять, через десять лет. Он был безграмотен в вопросах военной стратегии, геополитики, военного строительства и оборонных интересов России.

Ельцину была нужна верная, полицейско-карательная армия. Прежде всего для эффективного внутреннего использования. А с этим куда лучше справлялось МВД. Поэтому вплоть до своего ухода он больше армией не интересовался и фактически забыл о ней.

ВОЙНА ЕГО МАТЬ! Для начала зададимся вопросом: почему именно Путин, малоизвестный еще год назад широкой публике человек, вдруг начал стремительно набирать политический вес и высоту?

Напомню, что назначение Путина премьером было встречено и российским обществом и политическим истеблишментом полным безразличием. Подумаешь, очередная марионетка Кремля. После забоя такого политического "кита", как Примаков, и разделки "политтюленя" Степашина Путин казался просто политическим карликом, чьим успехом было бы просто дожить до выборов в качестве премьера. Ну а уж соревноваться с тогдашними фаворитами — Лужковым, Примаковым, Зюгановым — он просто не мог.

С чего же начался взлет Путина?

Напомню, что в первых числах августа прошлого года началось вторжение чеченских боевиков в Дагестан. Отряды Басаева и Хаттаба ворвались в Ботлихский район, надеясь этим вторжением сдетонировать антироссийское восстание во всей республике. И именно тогда же прозвучало и первое жесткое заявление нового премьера, а затем последовал и неожиданный для многих разгром боевиков. Именно после этой небольшой победы впервые заговорили о Владимире Путине всерьез. Его неожиданно жесткая позиция, полная поддержка действий армии так сильно диссонировали со столь привычными российскому обывателю кремлевским лукавством, трусостью и скудоумием.

Путин с ходу показал России, что он — не блеющий Черномырдин, с его "..товарищ Шамиль Басаев, пожалуйста…", и не тряпичный Степашин, с его "… ваххабиты вполне мирное религиозное течение…"

За Путина начали говорить пушки. И этот язык оказался единственным, который боевики стали понимать хорошо. В России, истерзанной за эти годы "беспределом" победивших ичкерийцев, уставшей от бесконечного национального унижения, эти действия Путина встретили полное понимание.

Иными словами говоря, первой ступенью "ракеты" карьеры Владимира Путина стала победа в Дагестане и сохранение территориальной целостности страны.