Газета Завтра 395 (26 2001)

Ныне наука развивается больше как техника. Федоров считал это, в конечном итоге, тупиковым путем развития, ведь техническое совершенствование — это не более чем созидание протезов к человеческим органам. Вы видите плохо, двигаетесь еле-еле, не летаете, соображаете медленно — и тогда придумываете себе очки, микроскопы, телескопы, автомобили, самолеты, компьютеры... Сегодняшняя цивилизация — это протезная цивилизация, и человек становится все слабее, изнеженнее по мере исхищрения его технических помощников. Орудийное развитие, по пути которого мы пошли, произвело колоссальный разрыв между субъектом, нами, и объектом — окружающим миром, на который мы воздействуем механизмами и машинами.

Федоров видел истинный путь в прогрессе, так сказать, органическом — начатки его мы можем представить себе, например, по йоге. Дух должен научиться управлять материей, бессознательными физиологическими процессами. В мечте Федорова человек обретает способность сам видеть далеко и глубоко, летать, как птица, трансформировать свой организм в зависимости от среды, в которой он находится...

В этом нет ничего сверхъестественного. Мы все смотрим фильмы о живой природе и не перестаем удивляться ее творящей "лаборатории", ее метаморфозам. Природе нужно — и у ее тварей меняется окраска, трансформируется орган или вырастает новый... Человек, по Федорову, должен разбудить в себе заснувшие творческие, телопостроительные силы, доступные природе на путях инстинкта, развить их, сделать сознательно регулируемыми, научиться естественному "тканетворению", "органосозиданию" ("наше тело будет нашим делом"). Так же, как обрести новые способы автотрофного питания — по типу растений, строящих свои ткани из солнечного света и элементарных веществ среды (позднее идею автотрофности научно обоснует Вернадский).

"Свой подвиг ты свершила прежде тела, безумная душа" — ставил горестный диагноз человеку еще Баратынский. Дух, душа ушли так далеко в своем углублении и совершенствовании, а тело как вышло когда-то из рук природы и шока грехопадения, таким и осталось: подверженное всем напастям, дряхлению и ранней смерти. Федоров говорил, что наше нравственное деяние будет заключаться в том, чтобы заниматься телом, подтягивать его до уровня высших прозрений и чаяний нашей души и духа. Поэтому очень важны биологические, медицинские науки, синтез всех знаний вокруг науки о жизни и человеке.

Открытие генома человека, клонирование — это очень интересные вещи, которые могут быть осмыслены в федоровской перспективе. На чем основано клонирование? Одна клетка уже содержит полный набор нашей генетической информации. В свое время святитель Григорий Нисский, обосновывая возможность воскрешения, утверждал, что душа отмечает своей неизгладимой печатью каждую клеточку человека, даже ушедшего в посмертное рассеяние. Вспомним странно-умилительный, может быть, вещий порыв любящего человека что-то сохранить от умершего любимого, хоть волосок в кулончике... Из этого волоска, как из любой другой найденной частички умершего, по идее, можно сотворить целого человека, вернуть того, кого унесло время. Впрочем, в случае клонирования речь идет разве что о создании чего-то вроде однояйцового близнеца. Воскрешение такой многоуровневой реальности, какой является человек, требует прежде всего возвращения его "я", носителя самосознания, его души. И тут особенно интересна выдвинутая белорусским ученым Манеевым теория биопсиполя как неэнтропийной, неуничтожимой, сохраняющейся и после смерти невещественной субстанции человека, того, что люди всегда называли душой. Вероятно, в будущем можно будет объединить работы по клонированию и по обнаружению этих биопсиполей, так чтобы клонирование биологического двойника умершего человека сопровождалось наделением его возвращенной "душой". Главное — необходимо, как считал Федоров, чтобы смерть и посмертное состояние стали предметом изучения и опыта.

Наука тычется в разные стороны, у нее еще нет высшего религиозно-преобразовательного задания. Как и вся современная цивилизация, она работает в основном в саморазрушительном, тупиковом векторе. Когда ей будет дана достойная ее сверхзадача, наука сотворит чудеса не меньшие, чем сейчас в технике, куда уходит пока вся мощь человеческой изобретательности, выдумки, интеллекта, души. Но для этого нужен социальный заказ, финансирование, нужно четкое понимание обществом и государством необходимости этой новой всеобщей науки, работающей буквально на благо каждой личности, живущей, жившей и какой еще только жить.