Газета Завтра 463 (41 2002)

Надо сказать, что большую, основную часть своей жизни, я занимался реставрацией икон. Двадцать с лишним лет сам укреплял, расчищал, восстанавливал, показывал на выставках иконы из музеев Суздаля, Карелии, Пскова, Вологды, Ярославля и многих других русских городов. Обследуя музеи, я часто работал в запасниках, и в какой-то момент задался целью составить полную реставрационную опись всех икон музеев России. Тогда я объехал практически все малые и большие музеи России. Мне было важно знать, где сколько икон и какие из них подлежат реставрации в первую очередь. Во время работы в музейных запасниках, как всякого любопытного человека, меня интересовали не только иконы. Я не мог пройти мимо великолепных книг, мимо миниатюр, мимо костюмов, хранящихся в музее. И живопись меня, разумеется, увлекала. И вот как-то в Костроме директор Костромского музея Виктор Игнатьев пригласил меня в помещение запасника и говорит: "Савелий, хоть ты не специалист по портретной живописи, но вот, посмотри. Мне кажется, что это интересные вещи". И показывает мне портреты, которые находились в очень тяжелом состоянии. Один был особенно ветхий: истлевший холст и кусочки краски. Но на оборотной стороне полуистлевшего холста была надпись "Портрет Анны Сергеевны Лермонтовой, 5 лет от роду". А также буквы: "П.Г.О.". Я сразу сказал: "Уникальная вещь. Лермонтовы — они в России одни. Как Пушкины, как Ганнибалы". Выяснилось, что эти работы были вывезены Игнатьевым из Солигалича, где находилось еще четырнадцать портретов кисти того же мастера. Все они, по словам Игнатьева, хранились в ужасных условиях, одним даже было накрыто помойное ведро.

Я говорю Виктору: "Поехали!". У меня-то, у молодого, слово с делом не расходилось, поэтому на следующий день мы были в Солигаличе. Портреты эти были на месте. Мы их сразу пересчитали и переписали. Однако зам.председателя райисполкома сказал: "Не отдадим. Здесь написаны, здесь и погибнут!". Ну я человек тоже упорный, и через месяц произведения оказались в Костроме, а через пару недель в Москве, где их за два месяца отреставрировали.

"П. Г. О." означало "Писал Григорий Островский". Так вернулось в историю русского искусства забытое имя талантливейшего русского художника. Григорий Островский — кто он? Откуда? Этого мы, вероятно, никогда не узнаем. Не похоже, что он был крепостным художником. Возможно, выходец из духовенства. А может быть, Александра Николаевича Островского родственник… Кисти Островского принадлежит серия портретов знаменитого семейства Черевиных. А почему возникла Анна Лермонтова? Оказывается, Лермонтовы и Черевины соседями были. Ведь и Черевины и Лермонтовы — шотландцы. Лерманты и Мак-Клоки — ландскнехты, служили русским князьям и государям с XV века. Крутые были ребята. Мак-Клоки стали Черевиными, после того, как у одного из Мак-Клоков, раненного на поле брани, вывалились кишки, и он, запихнув их обратно в чрево, продолжал драться. На их родовом гербе чрево изображено. Что касается Анны Лермонтовой, то, как выяснилось, это двоюродная бабка Михаила Юрьевича… Вот с того момента, с этого открытия началась моя тяга к русским портретам.

Я не перестал заниматься изучением древнерусской живописи, хотя как реставратор уже перестал работать, потому что нельзя было совместить исследовательскую, организаторскую деятельность с реставрацией. Реставратор должен сидеть на одном месте часами, днями, неделями месяцами… Теперь где-то в душе жалею, что оставил это занятие. Потому что это были, пожалуй, самые серьезные моменты жизни. Сидишь в Москве или в провинции наедине с иконой, никого ты не видишь и не слышишь — этот свет, этот мир течет стороной… Но меня тянуло в другую область. У меня родилась идея издать альбом лучших портретов из музеев России.

Поездки в Кострому, Тулу, Саратов, Рыбинск, Углич, Переславль… Открытие за открытием. Работая в музее-заповеднике в Ярославле, исследуя кучи папок в запаснике, наткнулся на сложенные холсты. Вижу — один почерк. На оборотной стороне фамилии изображенных лиц, но не подписано, кто автор. Потом стало известно, что это галерея Демидовского лицея в Ярославле. На стенах лицея висели портреты "отцов города". Написал их в XVIII веке замечательный художник Дмитрий Коренев. В музее тогда висели два его расчищенных портрета. Один парадный портрет губернатора Мельгунова, другой — портрет купца Кучумова. Или вот блистательный художник Николай Мыльников — певец купечества. У него мужские и женские портреты — целые семьи, рода. Поехал в Углич, а там живописец Тарханов — живые, замечательные вещи. По этим портретам книги можно писать. Узнаешь о быте, о духе того времени, о людях. Потому что характеры совершенно великолепно выявлены— это готовый материал для писателя.