Читаем Газета Завтра 496 (21 2003) полностью

Вепрь Ответ про русский сон одновременно и прост, и сложен. Русский народ — это монах, одевший вериги. Новые русские и предатели — тяжкие цепи, сковывающие ноги. Христопродавцы и молодые реформаторы — это власяница, терзающая его кожу. "Сон" — это молитвенное бдение, отрешение от всего земного. Человек, снявший вериги, восстанет сильнее во много раз, как космонавт, привыкший передвигаться в условиях повышенной гравитации, дух его будет как закаленный клинок. Вопрос в другом: не пора ли снимать вериги?

НОВОЕ ПОСЛАНИЕ – О РУССКОМ ВОЖДЕМы все ждем Вождя, но откуда придет он? Из какой общественной страты ждать его? Из какого идеологического теста будет он слеплен? Где искать его, в каких городах и селах, в каких текстах и словах?

Как его распознать, не ошибившись? Какими должны быть правила отбора, чтобы в лидеры не затесался мерзавец или оборотень? По каким делам узнать его?

Как возникает национальный лидер? Даст ли его народу Бог? Выкует ли его какая-то партия? Родит ли его сама народная масса — молчаливая, безграничная, глубинная, подобная океану? Или же он пробьет себе дорогу сам, вопреки догмам и запретам?

Видели ли вы его уже? Быть может, он, неузнанный, давно среди нас — ждет, томится, алчет? А если его еще нет — то когда же он, наконец, появится?

Александр Проханов

Материалы подготовил Денис ТУКМАКОВ


ПАМЯТИ ТОВАРИЩА

27 мая 2003 0

22(497)

Date: 27-05-2003

ПАМЯТИ ТОВАРИЩА

27 апреля, в пасхальное воскресенье, в московской больнице умер Николай Борисович Иванов, русский патриот, гражданин Казахстана, вынужденный укрываться от казахстанской полиции, обвинившей его в ноябре 1999 года в соучастии в заговоре против суверенитета Казахстана. Он просил о политическом убежище в России. Но тем, кто преследуется в государствах, имеющих безвизовый статус с Россией, в нашем Отечестве укрытия нет. Более трех лет он жил в России "на птичьих правах", не переставая много и плодотворно работать. Печатался в газетах, журналах. Писал книгу по истории России. Тяготы полулегального положения сломили его организм. На свете не стало талантливого публициста и писателя, верного товарища, отца, деда, мужа.

Николай Иванов родился в 1949 году в Харькове. С 1971 года как инженер-геолог он работал в Восточно-Казахстанской области. В 1991 году ушел в журналистику, был главным редактором городской Усть-Каменогорской газеты. С 1989 по 2002 год был депутатом городского совета (затем Маслихата) в Усть-Каменогорске. После образования государства Казахстан в 1991 году стал одним из организаторов и руководителей движения в защиту прав русского населения в этой республике. В 1998 году принят в Союз писателей России.

Обращение “товарищ”, особенно уместно в отношении Николая Борисовича Иванова. Слово "товарищ" применимо к нему в том глубинном смысле, о каком говорил Гоголь: "Нет уз святее товарищества". И сам он был, подобно Тарасу Бульбе, православным воином казачьего корня, чем особенно гордился. Даже сама смерть его — как последний вклад в русское дело: она заставляет нас о многом задуматься. Что с нами происходит? К чему мы пришли?

Наверное, он мог стать видным профессионалом в геологии. Он и впрямь был заметной фигурой во всем — запоминался сразу и навсегда своим ростом, своим басом, своей крупной лепкой вообще. Именно такой человек понадобился, чтобы стать русским депутатом на Рудном Алтае в конце XX века. Он стал ярким среди ярких в Восточном Казахстане не только потому, что замечательно владел пером. Народным избранником его сделали та глубокая неуспокоенность, та внутренняя боль, которую чувствуют родственные души. Поэтому Николай Борисович был своим и среди казаков-джигитов и среди ветеранов войн, и среди не потерявших совесть политиков. Слово для него значило Дело. Приняв на себя ответственность за оскорбленный русский народ, Иванов прошел крестным путем до конца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное