Газета Завтра 919 (26 2011)

На сегодняшний день, так называемый российский предприниматель — это в большей степени ещё советский человек, зачастую бывший рабочий, бывший советский интеллигент, служащий. Некоторых из них уволили с оборонных предприятий, кто-то обладает научными степенями. Конечно, среди предпринимателей есть и люди более молодого поколения, и приезжие. Их объединяет одно: после того, как в стране сменилась общественная формация, они занялись бизнесом. Причём многие, так сказать, не от хорошей жизни и не по призванию, а по необходимости.

Некоторые предприниматели достигли успехов, некоторые влачат жалкое существование, элементарно выживая с помощью своего небольшого бизнеса, зарабатывая на пропитание и повседневные расходы, не более того. Их никак нельзя назвать буржуями, олигархами, оторванными от судьбы страны, которые только спят и видят, как нажиться на бедных слоях населения и рвануть на Запад. Примеров бытового дискомфорта предпринимательской жизни множество, о них знает практически каждый. Тут и мздоимство на дорогах во время транспортировки товаров, разного рода инспектирующие органы и гигантское давление со стороны администрации торговых комплексов, рынков. Что и говорить о случаях, когда предприниматель решает заняться общественно-политической деятельностью, проявляет общественную активность, начинает бросать неосторожные высказывания в адрес власти, местной или верховной? Часто после этого он подвергается давлению и репрессиям со стороны силовых и властных органов.

Естественно, предприниматели нуждаются в защите своих прав.

О своем опыте в этой области рассказывает правозащитник Леонид Развозжаев.

Моя практика борьбы за права предпринимателей началась года три назад на Черкизовском рынке, пока он ещё работал. Примерно за полгода до его закрытия мною были предприняты определённые действия с целью изменения существующих на этом рынке порядков. В торговом комплексе сменилась администрация и за уже выкупленные торговые места начала требовать повторного внесения средств.

Нужно понимать, что объект, который назывался Черкизовским рынком, включал в себя как минимум пятнадцать рынков, объединённых территориально, но при этом административно самостоятельных.

Я работал с одним из таких административных анклавов, находившихся внутри торгового комплекса. Изначально у него была русская администрация, затем она сменилась на арабскую.

В торговом бизнесе занято множество людей из Дагестана, в основном это даргинцы из высокогорных сёл. Они по большей части, особенно молодёжь, придерживаются ортодоксального ислама. При этом многие тянутся к арабской культуре. Но когда образовалась новая арабская администрация и принялась требовать повторной уплаты денег, началось рыночное восстание. Там были и баррикады, и милицейские отряды, прибывавшие разрешать острые противоречия, и журналисты, и депутаты.

В конечном итоге объединению торговцев удалось отстоять свои права и, необходимо признаться, без помощи кавказцев это вряд ли бы было возможно. Получилось так, что законы капитализма оказались сильнее единых конфессий и тяготения к арабской культуре.

***

Когда пришло время закрытия Черкизовского рынка, уже обладая опытом организации объединения предпринимателей, я помогал создавать инициативную группу, в которую входили представители разных территорий рынка. Поначалу они друг друга не знали, ведь в торговом комплексе работали сотни тысяч человек.