Читаем Газета Завтра 956 (10 2012) полностью

Дед проживал со своей семьёй в селе Знаменки, где занимался крестьянским хозяйством. Он был хорошим плотником, обучал этому ремеслу троих своих сыновей. Мой отец Семён Васильевич был младшим, и трудовая жизнь его началась в возрасте десяти лет: он в поле ночью пас лошадей.

Кроме крестьянского хозяйства, дед с сыновьями выполнял различные плотницкие работы по заказам крестьян, что приносило дополнительный доход в хозяйство. В ближайшей округе школы не было. Старший сын Павел и мой отец в школу не ходили и оставались неграмотными до конца своей жизни. Только средний сын, Коновалов Артём Васильевич, унаследовав от отца крутой характер и большую физическую силу, уже будучи взрослым, добился от родителя разрешения на посещение школы, и в течение четырёх лет учился.

Семья на купленной земле занималась не только выращиванием и сбором урожаев, но и другими работами. Построили несколько различных устройств по обработке зерновых культур: молотилку, рушелку, мельницу, которые приводились в движение лошадьми (на то время семья имела около двадцати лошадей).

Хозяйство было единым, руководил им дед. После смерти деда хозяйство разделили на две доли: между старшим и младшим сыновьями, которые к тому времени уже были женаты и имели свои семьи.

Мой отец был женат на дочери управляющего помещика. Средний сын Артём Васильевич ещё до смерти деда ушел служить в царскую армию, где за доблестную службу дослужился до звания офицера, был награждён крестом, однако, получив  тяжёлое  ранение  в  ногу,  был  комиссован  с  фронта,  и  до конца  своих  дней оставался инвалидом, передвигаясь с помощью «клюшки».

Крестьянские хозяйства в ближайшей округе пользовались услугами Коноваловых по обработке зерновых культур, и это приносило дополнительный доход семье.

В период коллективизации первым раскулачили старшего брата Павла, а поскольку он выражал несогласие, его сослали в Сибирь. В это время отец работал в поле, пахал землю, его предупре— дили, сообщив, что брата увезли на станцию «Лев Толстой», ждут твоего возвращения. Тотчас же отец верхом на лошади уехал на станцию Троекурово, а затем в Москву. В Москве средний брат Артём работал плотником при доме Правительства, он помог моему отцу устроиться на работу плотником при кремлёвском хозяйстве с получением жилплощади.

Жена отца Федосья незадолго перед коллективизацией умерла из-за тяжелой болезни. Получив работу и жилплощадь, отец перевёз детей в Москву и женился второй раз — на женщине из деревни Дамачи Рязанской области, которая родила отцу в 1935 году третьего сына — Василия Семёновича — меня. Меня водили в детский сад от кремлёвского хозяйства. С момента переезда в Москву отец не показывался в деревне. Но когда старший брат Павел вернулся из Сибири, отец решил поехать на родину в деревню и посмотреть, что осталось от его хозяйства. К сожалению, остались только голые кирпичные стены дома. Когда отец вернулся в Москву, на работе его встретили с телеграммой из деревни Знаменские выселки такого содержания: «Недобитый кулак пригрелся у самого сердца Родины». Отца уволили с этой работы, однако помогли устроиться плотником, и тоже, с получением жилплощади.

В 1941 году старшего моего брата Коновалова Ивана Семёновича, 1915 года рождения призвали на фронт сержантом пехоты. Иван участвовал в битве под Сталинградом. На фронте вступил в КПСС. Имеет много орденов и медалей, в том числе две медали «За отвагу».

Средний брат Коновалов Дмитрий Семёнович, 1920 года рождения, на момент объявления войны находился на службе в Красной Армии на учебных курсах по обслуживанию и эксплуатации зенитных батарей. Он всю войну служил в блокадном Ленинграде зенитчиком. Иван с боями от Сталинграда дошел до Чехословакии, где получил тяжёлое ранение легких, однако после госпиталя остался в строю в качестве слесаря по ремонту военной техники. Вернулся домой после победы в 1945 году.

Отец как плотник-строитель обязан был не покидать Москву и продолжал работать на строительстве бомбоубежищ.

Младшие дети отца и семья старшего сына Ивана были эвакуированы из Москвы в Лев-Толстовский район Рязанской области к старшему брату отца Павлу Васильевичу, который по запросу руководства Лев-Толстовского района о необходимости направить в колхозы специалистов по ремонту сельскохозяйственной техники с целью уборки и транспортировки урожая вернулся из Сибири и работал плотником в колхозе «Свобода».

В 1943 году отца направляют из Москвы в командировку в колхоз «Свобода» Лев-Толстовского  района  на  работу  плотником.  Отец  заменил  старшего  брата,  который переехал в родную деревню Знаменские выселки. Из Москвы в деревню приехал и средний брат Артём Васильевич. Таким образом в соседних трёх колхозах плотниками работали три брата одной семьи Коноваловых.

Лев-Толстовский район за время войны сдал государству два миллиона пудов хлеба, о чём свидетельствовала надпись у стен музея им. Льва Николаевича Толстого.

В настоящее время эти деревни разрушены как неперспективные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика