Где болит? Что интерн делал дальше

Но прежде чем кто-нибудь сдвинулся с места, в приемную ввалилась Джорджия. Признаю, что на этот раз я и сам струхнул. Она отличалась выдающимися габаритами и к тому же была вооружена стулом. Несколько пациентов быстренько выскочили за дверь. Рейчел, на восьмом месяце беременности, осталась сидеть. Мы стали отступать к выходу, но тут Джорджия размахнулась и запустила стулом в стену – он разлетелся на мелкие кусочки. В этот момент Тамми вышла из уборной. Джорджия на мгновение отвлеклась, и Эми, воспользовавшись случаем, подхватила Рейчел и затолкала ее за стойку, где уже толпились остальные. Тамми, в блаженном неведении относительно происходящего, продефилировала мимо Джорджии, мельком бросив взгляд на обломки стула.

Следующее мгновение решило нашу дальнейшую судьбу.

Джорджия двинулась на нас, размахивая ножкой стула. Мы бросились врассыпную, и Джорджия вступила в холл, тем самым перекрыв нам путь на улицу. Тони сделал короткий рывок и запер дверь приемной, отделив нас от нее.

Все выдохнули с облегчением.

Джорджия начала барабанить ножкой стула по стеклянной перегородке.

– Все в порядке, – успокоил нас Брюс, до сих пор державшийся с редким самообладанием. – Это закаленное стекло. Ей ни за что его не разбить.

Тут раздался громоподобный треск: Джорджия проломила-таки перегородку.

В панике мы бросились мимо пожарного выхода к кабинетам; разбушевавшаяся Джорджия неслась за нами вдогонку.

Вот так мы и оказались запертыми в комнатке без окон в глубине клиники, которую обезумевшая пациентка принялась безжалостно громить.

– Это единственное помещение с надежным замком, – сказала Эми, когда все осознали, что путь к выходу отрезан. – Я подумала, что здесь мы будем в безопасности.

– Ты могла бы вывести нас через пожарный выход в приемной, – раздраженно заметил Брюс, – кажется, у меня начинается мигрень.

– Так необязательно было за мной бежать! Мог сам показывать всем дорогу, – огрызнулась Эми.

– Ладно, не будем ссориться. Эми нажала тревожную кнопку, так что полицейские вот-вот будут здесь, – сказал я.

У Джой оказался с собой мобильный, и она уже говорила с ними. Внезапно мы все подскочили: Джорджия заглянула в маленькое окошко в двери. А потом ножкой стула начала по нему лупить.

– Все в порядке, – завел свою песню Брюс.

– Дай угадаю – это закаленное стекло? – перебила его Джой. – Ну все, теперь мне гораздо легче, потому что в прошлый раз, когда ты так сказал, все закончилось просто прекрасно, не так ли?

– Я пить хочу, – заявила Тамми, пока еще в первый раз.

Сорок минут спустя мы узнали, что полиция расценила сложившуюся ситуацию как захват заложников. Проблема заключалась в том, что Джорджия не шла на переговоры. У нее на почве наркотиков развился психоз – именно по этой причине она и взялась крушить все вокруг. Как все психозы, он сопровождался отрывом от реальности, галлюцинациями, паранойей и нарушениями мышления. У Джорджии он возник из-за крэка: все наши пациенты знают, что один из побочных эффектов крэка – паранойя. Много раз, сидя в кабинете с пациентами, которые его недавно приняли, я замечал, как они блуждают глазами по комнате, словно выискивая, откуда за ними следят. Часто в таких случаях люди слышат голоса. Обычно на этой стадии они на пару дней перестают его принимать, и симптомы исчезают. Но только не Джорджия. Она продолжала курить крэк, хоть тот и сводил ее с ума. Много раз она попадала в госпиталь с наркотическим психозом, иногда даже требовавшим принудительной седации. За пару дней, благодаря воздержанию и приему медикаментов, она приходила в себя, и ее выписывали. Но в этот раз она решила, что наша клиника – это тайная правительственная организация, которая завладела образцами ее тканей и использует их для клонирования людей. Когда Тони попытался ее урезонить и предложил еще раз лечь в госпиталь, Джорджия обвинила его в участии в заговоре – он, дескать, пытался ее отравить своим метадоном.

В тот момент, когда Тони нам все это объяснял, я обнаружил у себя вошь. Находка весьма неприятная, особенно, если сидишь в комнатке, набитой людьми, откуда не можешь выйти. Я почесывал в затылке, пока Тони во всех подробностях описывал свое бегство от Джорджии, как вдруг почувствовал что-то вроде укола. Поглядев на руку, я увидел пятнышко крови. Я прошелся пальцами по волосам и обнаружил кое-что странное. Отцепил от волос и поднес к глазам: о боже, вот она, маленькая тварь! Мне не требовалось много времени, чтобы понять, что это вошь и что она наверняка не одна. Все тело тут же зачесалось. Следующую минуту я ожесточенно драл себе кожу ногтями, но чем сильней чесал, тем больше проникался уверенностью, что они ползают у меня повсюду.

– Кажется, у меня вши, – прошептал я Эми на ухо.

– Ого, чем это ты занимался, грязный мальчишка?

Она задрала вверх одну бровь.

– Да не такие, обычные. Наверное, подцепил от кого-то из пациентов.

Теперь начала почесываться и она.

– У нас в процедурной есть от них лекарство. Можешь взять себе, если выберемся отсюда живыми.

– Не беспокойся, – сказал я, положив руку ей на колено, – полиция явится с минуты на минуту.