Где болит? Что интерн делал дальше

Внезапно я понял, что это происходит каждую зиму. Для наших пациентов погода была в буквальном смысле вопросом жизни и смерти. По спине пробежал холодок. Решения, которые мы принимали здесь, в офисе, в точности как в отделении скорой помощи, оказывали прямое влияние на то, будет какой-то человек жить или нет. Однако в больничной обстановке смерть воспринимается в отрыве от повседневной жизни. Пациент попадает туда больным и может выжить, а может умереть. Но потом врач снимает с шеи стетоскоп, уходит с работы и попадает в обычный мир, где смерть вроде бы не витает так явно. А ведь на самом деле тень ее лежит на всех улицах, по которым мы ходим день за днем. Если Руби приходится принимать решения о жизни и смерти пациентов в стенах реанимационной палаты, то здесь они всеохватывающи и безграничны.

За этими мыслями я не сразу вспомнил, что Патрик не пришел на вторую встречу. Сначала это меня не обеспокоило: многие пациенты пропускали назначенный прием. Но позже я начал волноваться. Казалось странным, что человек, столь отчаявшийся и одинокий, не вернулся, хотя и знал, что мы прилагаем все усилия, чтобы найти ему жилье. Я рассказал об этом Линн, наблюдая, как она распаковывает еще коробки со спальными мешками. Мне казалось, она скажет поменьше об этом думать, но ее реакция оказалась совсем другой.

– Ты уверен, что он вчера добрался до приюта? – спросила она.

– Я не знаю, – неловко пробормотал я.

– Ночью было –4 °C, – заметила Линн.

Я весь день ждал, что Патрик объявится, даже задержался попозже, но он так и не пришел. По дороге домой я заглядывал в лица прохожим, надеясь его отыскать. Но нет.

Дома, за кухонным столом, я рассказал про него Руби и Флоре.

– Ты хочешь сказать, что люди действительно спят на улице в такую погоду? – в ужасе воскликнула Флора.

И вот на следующее утро, когда все мы сидели в офисе, Линн сказала, что он мог не выжить. Хейли, отличавшаяся неизменным практицизмом, обзвонила все приюты, какие могла, расспрашивая о нем.

– Остался последний, – заметила она, поднимая трубку.

Линн грустно мне улыбнулась.

– Больше мы ничего сделать не можем, – сказала она.

Мы сидели, стараясь не прислушиваться к разговору Хейли по телефону. Даже Джой в это утро казалась расстроенной. Она спросила про Патрика практически сразу, как вошла в дверь (ну, разве что поправив для начала прическу, съев круассан и обильно накрасив помадой губы). Хейли повесила трубку и покачала головой. Там его тоже не оказалось.

– Надо будет еще раз связаться с полицией, но, боюсь, это все, что в наших силах, – вздохнула она.

– Может, стоит пойти его поискать? – спросил я.

– Ты, конечно, можешь это сделать, – ответила Линн. – Вот только вряд ли ты его найдешь, и к тому же…

Она запнулась, подбирая нужные слова.

– На улицах множество других людей, которым нужна твоя помощь. Возможно, сегодня будет лучше сосредоточиться на них.

Пожалуй, она была права. Я встал со стула.

– Мне надо сходить в приют, – сказал я. – Уоррен вчера звонил: у нескольких человек сильный кашель, нельзя допустить, чтобы развилась пневмония.

– Вообще, – заметил Кевин с деланной беззаботностью, – чудеса случаются.

Он грыз печенье, отчего выглядел, на мой взгляд, точь-в-точь как бурундук. Линн прожгла его взглядом – уж не знаю, за напрасную ли надежду, которую он мне подавал, или за летевшие во все стороны крошки.

– А что насчет Барри? – спросил я, памятуя о том, что он частенько спал на улице.

– Обычно он сам прекрасно устраивается, – ответила Линн.

Но я все равно волновался. Я был у него в долгу за то, что он спас мне жизнь, и очень расстраивался, что никак не могу его вознаградить. Конечно, я его поблагодарил, но мне всегда казалось, что слова имеют для Барри совсем ничтожное значение: он воспринимал их как отдаленный шум, который слышал, но не разбирал. Точно так же не имело смысла делать ему подарки, потому что вещи его не интересовали.

– Я постараюсь его разыскать после того, как наведаюсь в приют, – сказал я.

Профессор Пирс тоже поднялся.

– И мне надо идти. Сегодня совещание. Но держите меня в курсе событий.

Он кивнул мне головой, проходя мимо.

– Постарайся не волноваться слишком, дорогуша, – обратилась ко мне Джой. – Ты сделал все, что мог, да и Кевин, возможно, прав. Никогда не знаешь, может, он нашел другое место для ночлега и с ним все в полном порядке. И, если будешь проходить мимо какого-нибудь магазина, где продают мармеладки…