Где бы ты ни был, назад не смотри (СИ)

— На данный момент королева Хистория занимается ведением переговоров с представителями пострадавших от Гула стран. Да, конечно, не все настроены оптимистично, но шансы на урегулирование конфликта ещё остаются…

— И вы думаете, после того, что натворил Эрен, другие нации всё забудут и простят, взглянув на то, как кучка бывших врагов усаживается за стол переговоров?

Наступает мёртвая тишина. Только листва дерева шумит над их головами. Фалько дрожащей рукой поправляет воротник и пуговицы жилетки, а Габи рядом с ним нервно постукивает пальцем по своей коленке под столом.

— Вы в нас не верите, капитан? — Армин старается не подать виду, но голос всё равно звучит расстроенно.

— Да какая разница? Я не дипломат и переговоры не веду. Я понятия не имею, как всё закончится, и закончится ли вообще. — Леви вздыхает, затем смотрит на Армина. — Хватайтесь за любой шанс, если сами верите в это. Может быть, Эрен был прав, и вы выиграете эльдийцам несколько лет. Может быть, ваш пример кого-то да убедит. Или эти фанатики-йегеристы всё же начнут выступать в защиту своей нации, и вот тогда берегитесь познать их месть.

Он хватается за кружку и делает пару глотков слегка горьковатого некрепкого напитка. Остальные молчат и даже почти не шевелятся.

— Вам же предлагали вернуться на Парадиз, учитывая ваши боевые заслуги перед нацией, — припоминает вдруг Райнер; он с каменным выражением лица смотрит на Леви. — Почему вы отказались?

— Я отказался сопровождать вас и брать на себя ответственность за результат переговоров. Если я и вернусь назад, тому будет куда более веская причина.

— Вы не верите… Вы считаете, что мы делаем это напрасно…

— Тц, и откуда ты такой уверенный взялся?

Верена переводит беспокойный взгляд с Леви на Райнера и хмурится: он сжимает левый кулак с такой силой, что вены на руках вздуваются. Армин тоже наблюдает за ним и интуитивно готовится к очередной словесной перепалке.

— Какая причина может быть важнее, чем попытка сохранения мира? — Браун даже не смотрит по сторонам, его глаза опущены вниз. — Предлагаете нам отсидеться, пока всё само собой не уляжется? Ничто уже не будет прежним, и, разумеется, мир не забудет то, что случилось! Но я своими глазами хочу убедиться, что хуже не станет!

— Райнер, успокойся! — рявкает Жан.

— Можете не возвращаться домой! Чёрт с вами! Но хотя бы сейчас вы можете поддержать нас? Чтобы действия Эрена не канули в небытие за зря! И смерти всех ваших товарищей не оказались напрасными! Знаю, вы всё ещё ненавидите меня и Энни, но хотя бы сделайте вид, что вам не всё равно!

— Райнер!

Армин вскакивает с места и глядит так, что тому волей-неволей приходится успокоиться. Очередная пауза сопровождается неприятной давящей тишиной, пока Леви не начинает говорить самым бесстрастным тоном:

— Ты закончил? Если да, то я, пожалуй, начну уже пить… Вы ведь не зря притащились в такую даль, верно? Мне кажется, что, в отличие от тебя, остальные понимают, почему я не берусь вас сопровождать. Вам не нужно моё одобрение или благословение. Вы вполне способны сами разобраться…

Он допивает остатки напитка и преспокойно смотрит Райнеру в глаза. А у того — просто мурашки по телу от этого взгляда.

— К твоему сведению, я давно уже перестал вас ненавидеть. Я проглотил это чувство и живу дальше. Меня не трясёт от одного твоего вида, поверь. Так что, в отличие от всех вас, я не притворяюсь ни на секунду. Но запомни одно, Райнер…

Леви слегка пригибается над столом, и его слова звучат чётко и сурово. Даже Жан, сидящий по правую руку от него, вдруг испытывает дрожь.

— Не смей упоминать при мне моих погибших товарищей. Ты не заслуживаешь даже думать о них.

Становится так неловко, что даже Армин прячет лицо в ладонях, лишь бы ненадолго отвлечься от всего этого.

— Говорила же, ему палец в рот не клади… — бормочет Пик спустя минуту неловкой тишины.

— Капитан Леви прав, — отзывается вдруг Конни, и все взгляды теперь прикованны к нему. — Я устал притворяться, что всё хорошо. Устал делать вид, будто верю в наш успех. А если не получится? Если нас казнят? Или, что намного ужасней, если внешний мир однажды отомстит Парадизу? Все эти мысли не дают мне спокойно жить… Да я спать не могу из-за них… Но что ещё хуже… что ещё хуже…

Он сидит, сгорбившись над столом, а теперь поднимает голову и смотрит на Габи так, словно вот-вот кинется и разорвёт её на куски. Девочка в напряжении замирает и глядит на него. В его огромных светлых глазах — такая ненависть и злоба, что на мгновение даже Армину становится страшно. От испуга у него замирает сердце. Когда Энни неожиданно сжимает его ладонь под столом, он ощущает лишь тепло её руки, но смотрит на Конни, не отрываясь.