Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме (СИ)

Перепуганные насмерть женщины стояли, вцепившись друг в друга, и нервно вслушивались в отдаляющиеся звуки волчьей грызни. Кусты вновь затрещали, оттуда сначала высунулась волчья морда, потом весь зверь. Он вышел на поляну, отряхнул одну лапу за другой от налипшей на когти грязи, заворчал и попытался улечься. Затрещали кости, посыпалась шерсть, всколыхнулся вокруг сверхъестественного толка дымок. Когда он рассеялся, поражённые эльфийки увидели, что вместо волка на полянке стоит на четвереньках эльф. Глетчер как-то по-звериному мотнул головой и кое-как поднялся. Одежда его была изодрана и потрёпана, волосы испачканы глинистой землёй, глаза всё ещё по-волчьи светились.

— Обратной дороги для меня нет, — сказал Глетчер. — Я умер сто лет назад, но воскрес для ночи. Хотел я того или нет — уже не имеет значения, одно только точно: я сам во всём виноват, не надо меня жалеть. Не выдумал бы ехать в Большой Мир, ничего бы не случилось. Возвращайтесь, здесь вам не место. И простите за всё. Я рад, что мы увиделись, правда, но больше со мной встреч не ищите, помочь не пытайтесь: мне ничто уже не поможет. Я изменился. Даже если бы я не был вампиром, я всё равно не смог бы вернуться, потому что и так не был бы прежним эльфом. Уезжайте же поскорее отсюда, пока и вы не пропитались этой скверной. И думать обо мне забудьте!

В горле у него появился комок, он сглотнул — даже показалось на какой-то момент, что выступят слёзы. Эльфийки — так вообще расплакались.

— Как трогательно, — произнёс кто-то хриплым насмешливым голосом.

Кусты опять затрещали, и из них вышел человек в малиновой одежде, в руке он держал отрубленную голову Арсэ. Юноша припомнил, что мельком видел его в доме мэра, а теперь представился случай разглядеть. Человеку было за пятьдесят, глаза глубоко сидели в орбитах, и взгляд ничего хорошего не предвещал.

— Кто ты? — Вампир сощурился, всё тело напряглось, чувствуя исходящую от человека угрозу.

Человек ухмыльнулся, швырнул голову графа на поляну; та, глухо постукивая, покатилась к ногам эльфа, и юноша увидел, что рот убитого вампира набит чесноком. От этого дурного запаха, ненавистного всем вампирам, Глетчера шатнуло, и он невольно заслонил лицо рукавом.

— Кто я? — Малиновый человек снял со спины мешок и стал в нём рыться, с шеи свешивалось несколько крестов и прочих амулетов. — Избавитель этих земель от абсолютного зла, коими вы, твари, и являетесь. Довольно вам, чудищам, убивать людей!

— Я людей не убиваю, — возразил мрачно эльф, попятившись. — Коли убивал бы, так и ты был бы давно мёртв. И тебе ни чеснок, ни кресты не помогли бы, уж точно.

— Давно я за вами наблюдаю! — Человек не обратил на слова эльфа никакого внимания. — Вы одного поля ягоды. Вот с графом разделался, сейчас и за тебя примусь, а потом и за всю его челядь. И не будет на этой земле больше зла!

— Зло всегда будет, — возразил юноша.

— Говори, говори, пока можешь! — Человек наконец достал из мешка большую склянку, наполненную водой. — Да только твои чары надо мной не властны, меня не заговоришь!

Вампир насторожился: «И что он делать собирается?»

— И сгинешь ты навеки! — воскликнул экзальтированно человек, плеская содержимым склянки в сторону эльфа.

Тот непроизвольно заслонил лицо рукой, и это спасло его. Вода, коснувшись его кожи, причинила вампиру сильнейшую боль, будто огнём обожгла всю его руку, плечо и почти всю правую сторону его лица. Вода, видно, была с наговором против вампиров! Глетчер закричал и упал, корчась в судорогах; вода продолжала разъедать его плоть, превращая плечо и щёку в безобразное месиво, а рука обуглилась настолько, что практически обнажилась кость. Эльф попробовал облегчить боль заклинаниями, но и они не помогли. «Конец», — ужаснулся Глетчер. Человек наклонился к нему, злобно усмехаясь, вздёрнул его за волосы с земли, приставив к его горлу острый деревянный кол. Вспомнилось, что говорил о смерти князь. Может, не стоило сопротивляться: он мог наконец освободиться от своих мук. Эльф почти смирился, смежил веки, но мелькнул перед глазами светлый образ Сэнны, сменился неясной тенью, в которой угадывался Оберон, и строго сказал:

— Не вздумай!

Глетчер очнулся, собрал свои истерзанные силы, отпихнул малинового человека, оставляя в его руке прядь своих волос, и пробормотал первое пришедшее на ум заклинание. Оно унесло его прочь. Куда? Он и сам не знал. Эльф просто не хотел, чтобы мать и Фарра увидели его смерть. В том, что он умрёт, он ничуть не сомневался. И это было его последней мыслью перед тем, как он потерял сознание.

========== Дитя во тьме. Часть 20 ==========

Очнулся Глетчер от ощущения, что его кто-то куда-то тащит — прямо по земле, волоком. Ему удалось приоткрыть глаза, но видел он смутно, практически ничего не смог различить, только неясные тени. Обоняние тоже притупилось, он не чувствовал запахов.

«Жив ещё», — неуверенно подумал вампир.

Он глухо застонал, тело пронзила страшная боль. Тут же движение прекратилось, он почувствовал, как чья-то рука коснулась его лба, и на этом всё: он опять надолго забылся.