Где гора говорит с луной

Должно быть, прошло какое-то время, потому что воздух стал холоднее. Наконец до меня донёсся звук множества шагов.

– Ваше великолепие, – раздался знакомый голос живописца, – позвольте смиренно преподнести вам эту скромную картину, которую я написал по вашей воле и в знак почтения к могуществу магистрата.

Повисла тишина – должно быть, все смотрели на меня.

– Живописец Чэнь, – с восторженным придыханием произнёс другой голос, – это поистине великое произведение.

– Благодарю вас, магистрат, – сказал художник. – Рад угодить вам. Значит, наш договор вступает в силу?

– Да, – ответил голос, – в течение следующего года деревня не будет платить налог. Картину я забираю.

Я не очень-то понимал, что происходит, но точно знал, что не хочу принадлежать магистрату Тигру. Даже когда он расточал похвалы, в голосе его сквозили жестокость и алчность. Я хотел воспротивиться, но не смог: губы мои были словно из камня. Затем меня свернули в свиток, и все чувства исчезли.

Не знаю, сколько прошло времени – может быть, день, может быть, месяц, а может, и год. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Но наконец это произошло: свиток развернули, и я ощутил порыв ветра, такого холодного, что, наверное, задрожал бы, если бы мог.

– Это полотно – подлинный шедевр! – изумлённо произнёс незнакомый голос и тут же сделался маслянисто-льстивым: – Под стать вашему величию, магистрат.

– Да, – согласился магистрат Тигр. – Прикажи, чтобы его повесили над моим креслом.

– Да, магистрат, – подобострастно сказал голос и, поколебавшись, добавил: – Однако вот что странно…

– Что? – спросил магистрат.

– Смотрите, – ответил его собеседник, – у дракона нет глаз. Наверное, художник забыл нарисовать.

– Нет глаз? – взвился магистрат. – Этот Чэнь посмел вручить мне неоконченную картину? Да его деревня будет мне платить двойной налог целых десять лет!

– Магистрат, – послышался третий голос, не такой противный, как остальные два, – но это ведь всего лишь крошечный изъян. Стоит поставить две точки – и дракон готов.

– М-м-м… пожалуй, – пробормотал магистрат, явно обдумывая это предложение. – Принесите кисточку и тушь.

Раздалось шарканье ног: это слуги, выполняя приказ магистрата, бросились за кисточкой и тушью. В ноздри мне ударило жаркое, сухое дыхание – это магистрат Тигр приблизился ко мне. Холодная тушь прикоснулась к моему глазу – и я прозрел! Я увидел жирное лицо магистрата Тигра, который, склонившись надо мной, тыкал кистью в мой второй глаз.

Едва я стал видеть обоими глазами, меня охватило тепло, как если в холодный день напьёшься горячего чая. Лапы налились силой, я вытянул шею и впервые поднял голову. Все звуки, которые я так долго подавлял, вырвались наконец наружу, и я издал такой оглушительный рёв, что магистрат не удержался на ногах.

– Живой! – ахнул он.

– Дракон ожил! Он живой! – в ужасе завопили слуги.

Я понял: вот он, мой шанс обрести свободу! Одним гигантским прыжком я пронёсся мимо них, опрокидывая по пути столы, стулья, колонны. В окне виднелось голубое небо и зелёная листва; я повернул туда и, проломив стену, вырвался на волю. Я слышал, как позади меня рушатся стены, как люди вопят: «Дракон! Дракон!» – и мчался, мчался без оглядки, всё быстрее и быстрее, пока не оказался в этом лесу. С тех пор я здесь и живу.