Где ночует зимний ветер

«Найти надо халькопирит!» — думала я, старательно выводя красивые и ровные цифры на образцах. Из красного мешочка высыпала четыре камня. Они похожи друг на друга, как будто отколоты от одного куска. Но мне надо записать их под разными номерами. Задумалась. Хотела спросить у Сергея, как быть, но испугалась его строгого лица. Мой добрый учитель Тося вышла из камералки.

Сергей неотрывно смотрел на карту, что-то старательно изучал. Упавшие на лоб волосы закрывали глаза.

Я решила его не беспокоить и самой разобраться с камнями. «Выйдет из тебя геолог. Наблюдательность есть», — вспомнила похвалу начальника партии. Почему он так уверен? Я лучше его знаю себя: задрала нос, поверила в свою необыкновенность. А на самом деле — я обыкновенная девчонка. Не допустили до экзаменов… Заводских ребят надула… Стыд… И геологический институт мне не видать как своих ушей! Неужели Дядя Степа ничего не написала о моих «успехах» Александру Савельевичу? А вот Лариса относится ко мне по-другому.

В Чаплыгиной мне не нравились ее самоуверенность, желание командовать. Она с Тосей заспорила, чтобы тоже унизить ее. Сладкоежка не стеснялась своих слабостей. Любит конфеты и шоколад. Но главное для нее — камни!

Я решительно пододвинула к себе образцы и пристально принялась их разглядывать. Хотелось лучше их запомнить. Но сколько ни вертела перед глазами, они по-прежнему вызывали удивление.

— Анфиса, передай образцы, — попросил вдруг Сергей. Он улыбнулся широко, одобряюще: мол, с нами не пропадешь. Помочил палец слюной и протер скол камня. Так же неторопливо поступил и со вторым образцом.

На моих глазах произошло превращение. Серо-пепельный цвет камня пропал, загорелись ярко-синие звездочки. Ниже их проявились желтые прожилки, как полоски облаков при закате, солнца.

Во втором образце я увидела звездочки. Они блестели, как шляпки гвоздей. А вокруг них густо рассыпаны черные маковинки.

— Анфиса, учись смотреть! — Сергей протянул мне лупу. — Геолог должен понимать камни. У каждого свой характер, душа!

Интонация голоса Сергея стала другой, я услышала доброту в его голосе. Даже показалось, что он хотел извиниться за свою недавнюю сухость.

— Здорово! — я не удержалась от восклицания, изумленно вглядываясь в волшебный рисунок.

В линзе звездочки увеличились, и я заметила, что они разных цветов — красные, фиолетовые, серые. Но среди них больше попадалось зеленых зерен.

Сергей впервые посмотрел мне прямо в глаза и открыто улыбнулся. Мне показалось, что он что-то хотел сказать, но не решился. Инстинктивно я одернула свой костюм и торопливо застегнула карманчик на куртке, чувствуя радостное волнение, что он обратил на меня внимание.

— Запутался. К какой группе отнести этот образец?

Лариса снисходительно улыбнулась. Ответила с нескрываемым превосходством:

— Сщебенка!

— Щебенка? — переспросил Боб Большой, заглядывая через плечо студентки. Хохотнул. — Боб Маленький, а ты как думаешь в данном разрезе?

— Щебенка? В Мезантийском, — спокойно ответил его друг, не подымая глаз от стола.

— Правильно, сщебенка! — Сергей не скрывал улыбки.

— Сщебенка, — машинально повторила я за Сергеем и поняла, что геолог передразнил сюсюканье Ларисы. — Сщебенка!

— Это габбро дайка, — Сергей продолжал улыбаться, заговорщически подмигивая Бобу Большому. — Учись, Анфиса, определять!

— Это разве дайка? Не сочиняйте. — Лариса окинула гордым взглядом геологов, подняла руку и, охорашиваясь, пригладила волосы.

И я стала не один раз слюнявить палец, протирать кусочки породы. Теперь только на первый взгляд они казались одинаковыми. Стоило приглядеться, и камни поражали богатым набором цветов, зерен, прямоугольников, черточек, ниточек, вкрапленных, втянутых и втиснутых.

— Александр Савельевич, Посмотрите образец. Это сщебенка? — громко спросила я, стараясь привлечь к себе всеобщее внимание.

— Какая щебенка? Габбро.

— Не сщебенка? — деланно удивилась я, взглянув на Ларису.

— Сказал, габбро!

Все засмеялись, а лицо Ларисы покрылось красными пятнами.

«Красней, красней, — подумала я. — А с геологией, видать, ты не дружишь».

— К нам гости идут! — заглянув в камералку, оглушительно закричала Ольга. Глаза ее сияли радостью. — Надо встречать! Саурейцы пришли.

— Саурейцев встречать! — поддавшись общему настроению, распорядился Александр Савельевич и, прихрамывая, запрыгал к выходу, словно пытался всех обогнать.

Начальник партии мог не отдавать приказания. Ребята помчались к Братишкам. Я бросилась за девчонками, размахивая сорванной с головы косынкой.

— Анфиса, — остановил меня громкий голос Александра Савельевича. — Вера убежала. Капитан и повар не имеют права покидать свой пост. Ты займись на кухне. Заведи керосинки. Ставь чай. Доставай печенье, конфеты, варенье. Гостей надо хорошо принять!

— Поняла, — четко, по-военному доложила я. — Сейчас заступлю в наряд. — Прежде чем нырнуть в палатку, где стояли огневые средства — керосинки и примусы, я оглянулась. Ребята успели добежать до гостей и теперь одной группой двигались к нашему лагерю.