Где оживают грёзы

Прищуренные глаза Каллии сверкнули, будто кинжалы, извлеченные из ножен и готовые пронзить врага.

Под тяжестью отрешенности Дэрон опустился обратно в кресло. После вчерашнего вечера их имена неизбежно будут произносить вместе. Всевидящая публика обожала хорошие истории. Разумеется, Эразмус не мог упустить шанс извлечь из этого выгоду.

Дэрон закрыл лицо рукой, дождавшись окончания списка. Сквозь пальцы он увидел, как Каллия поднимается, чтобы покинуть зал вслед за остальными участниками, уже объединившимися с наставниками. Она отвернулась, не удостоив его даже взглядом, и у него внутри что-то сжа- лось.

Неудивительно, что Каллия не рада была оказаться в паре с ним. Он сам на ее месте был бы не рад. Наверное, она попросит разрешения обойтись без наставника, лишь бы не терпеть человека, который постоянно извиняется и критикует, когда его не спрашивают, который пытался вломиться к ней в номер просто потому…

– Так и думала, что вы попытаетесь спрятаться на самом видном месте.

Дэрон вздрогнул, опустил руки и увидел, что Каллия стоит прямо перед ним. На ней был длинный темно-зеленый жакет с пуговицами на талии и коричневые брюки, заправленные в сапоги. Полусобранные волосы удерживала свободно повязанная лента. Обычно Каллия ходила с распущенными.

Дэрон разозлился на себя за то, что помнит такие детали.

– Прошу прощения? – Он выпрямился, заставив свое лицо принять невозмутимое выражение.

Если Каллия и заметила, что он смущен, то весьма кстати об этом промолчала.

– Если вы хотели спрятаться от меня, могли бы по крайней мере выбежать за дверь или забиться в пыльный угол. Терпеть не могу пачкать одежду.

Неправда. Дэрон помнил, как совсем недавно она, вся в пыли, участвовала в ремонте зала. Она сама вызвалась помочь. И то, что он об этом знал, тоже раздражало.

– Буду иметь в виду.

– Хорошо. Ну что, пора. Поднимайтесь, – сказала Каллия, уже поворачиваясь к выходу. – Или вы предпочитаете весь день просидеть здесь?

Ни следа разочарования в голосе. По крайней мере, Дэрон не смог его уловить.

– Разве вы… разве вы не хотите поменять наставника?

– Судя по всему, выбора у меня не осталось. – Она озадаченно обвела руками пустой зал. – Даже удивительно, что никто не стоит в очереди, мечтая со мной поработать, правда?

В ней говорило не уязвленное самолюбие, а честность. Каллия была любимицей публики, в чью победу верили все. Кроме мэра Эйлина и остальных судей. Для них уже не имело значения, кто победит, лишь бы это была не Каллия, которая пугала их намного больше, чем невозможность покинуть город. Могущественная сила, не знающая преград и совершенно не похожая на них.

– Если уж на то пошло, я скорее предположила бы, что это вы хотите с кем-нибудь поменяться, – добавила она, разглядывая свои ногти. – Неужели вам настолько невыносимо находиться рядом со мной?

– Нет. – Да. Нет. Он не знал, что сказать. Как объяснить, что ставить их в пару было ошибкой.

Но она, похоже, видела его насквозь.

Ее губы покривились в печальной гримасе.

– Я знаю, что все это идет вразрез с вашими планами избегать меня, но…

– Послушайте, я не говорил…

– Помолчите, Демарко. – Каллия вскинула бровь и подождала, чтобы убедиться, что он ее внимательно слушает. В ее глазах сверкал огонь, в котором решимость смешалась с неуверенностью.

– Пусть даже вас многое во мне не устраивает, это ничто в сравнении с тем, что думают обо мне остальные. Они постоянно осуждают мои поступки, мою одежду, даже распорядок дня. – Она закатила глаза. – Считайте меня неудобной, своевольной – мне все равно. Честно говоря, я чувствую, что мы с вами можем сработаться.

– Почему?

– Из всех судей вы единственный, кого я готова потерпеть. Думаю, в глубине души вы тоже не считаете меня такой уж невыносимой. Вы это поймете, если перестанете бегать от меня, как от чумы.

Она думала, что он считает ее невыносимой. Когда-то Дэрон был уверен, что это она его терпеть не может, – в самом начале, когда они смотрели друг на друга исключительно с подозрением. Но каким-то образом все успело перевернуться с ног на голову. Он не знал, как теперь назвать их отношения, но каждый раз, оказываясь рядом с ней, чувствовал, как в груди становится горячо и тесно, и это означало, что им нельзя работать вместе.

– И я так и не успела вас поблагодарить.

Голос Каллии стал едва слышным, так что Дэрон даже не был уверен, что это сказала она. Тихие слова, сорвавшиеся с дерзких ярко-алых губ, – это сочетание совершенно сбивало его с толку.

– За что?

– За то, что вы сделали вчера вечером.

Она произнесла это, не глядя на него, но не от смущения, а так, будто никто никогда не делал для нее ничего подобного. Дэрону трудно было в это поверить.

– Каллия, – пробормотал он. – Вам не обязательно было меня благодарить.

– А вам – не обязательно мне помогать.

– Обязательно, – возразил он и тут же разозлился на себя. Можно было подумать, что он сделал это сознательно. Что у него был выбор. – В этом нет ничего особенного.