Где оживают грёзы

Каллия вошла в свою оранжерею. В окна светило солнце. Повсюду росли незнакомые цветы. У одних вместо лепестков были языки пламени, другие медленно хлопали крыльями. Сочные листья распространяли изысканные ароматы. Она почувствовала запах дыма, роз и зимнего холода.

Кто-то ждал ее в гуще зелени и теней.

Незнакомец.

С каждым шагом навстречу ему оранжерея темнела. Огненные лепестки сделались серыми, вместо теплых солнечных лучей на усыпанный листьями пол легли пятна лунного света. Каллия вздрогнула.

Зазвучал глухой ритм, сотрясая стекла в окнах. Резко взвыли трубы, загремели барабаны, а струнные вплели свою оживленную мелодию в эту дикую музыку. Как будто прямо за окном открылись двери клуба.

Собственный бешеный пульс отдавался у нее в ушах. Каллия шагнула навстречу фигуре, скрытой среди листьев. Высокий, широкоплечий, необъяснимо знакомый силуэт. Она протянула к нему руку…

И обнаружила лишь высокое зеркало в узорчатой раме.

Ее собственный силуэт в отражении.

Если здесь и был кто-то другой, он уже исчез. Каллия осмотрелась по сторонам, потом постучала по стеклу, и вдруг застыла, прижав кулак к поверхности зеркала. В отражении ее окружала темнота, густая, как дым. Ни огненных цветов, ни ярких пятен. Каллия оглянулась через плечо – за спиной по-прежнему была оранжерея, ароматная и полная жизни.

Но отражение показывало другую сцену, другой мир.

Окна, окружавшие ее со всех сторон, в зеркале были закрыты позолоченными решетками.

«Я не бросал тебя в клетку».

Воздух вокруг словно уплотнился. Музыка зазвенела громче и быстрее. Сердце Каллии громко стучало. Она сделала шаг назад, готовая броситься бежать.

Внезапно из зеркала вырвалась ледяная рука и схватила ее за шею.

Каллия подскочила на постели, проснувшись в холодном поту.

Она судорожно осмотрелась. В комнате было темно, хотя в просвет между занавесками проникали лучи солнца. Каллия очнулась одна, вокруг было тихо, но в ушах продолжала звенеть музыка из сна. Казалось, эта мелодия останется с ней навечно.

Каллия потерла уши, пытаясь прогнать воображаемые звуки, а потом обхватила колени руками. Ей уже не впервые снился этот сон, и после них она чувствовала себя так, будто умирает. С каждым разом становилось все хуже.

Лоскуток с розой лежал на прикроватном столике рядом с догоревшей свечой. Большую часть ночи Каллия лежала без сна, уставившись на вышитый узор, словно могла одним взглядом вернуть ему былую красоту.

Но роза оставалась увядшей, а ее лепестки продолжали осыпаться.

Каллия скинула с себя одеяла, подошла к окну и распахнула занавески, впуская в комнату болезненно яркий свет. Лучи солнца помогали быстрее прогнать отголоски сна, а небо Глориана по утрам было серым, но ослепительно-светлым. Оно всегда выглядело так, будто вот-вот начнется дождь. Словно глаза, полные слез, которые никак не прольются.

Каллия успела привыкнуть к этому и уже не удивлялась острым шпилям за окном. Но иногда по утрам она боялась, что все это вдруг исчезнет. Что однажды крыши домов вновь превратятся в высокие тенистые кроны Дикой Чащи. А Каллия снова окажется в своей комнате в Доме, как будто никуда не уезжала. Просто очнулась ото сна.

Дэрон,

Очень жаль, что ты не отвечаешь, ведь я даже не знаю, доходят ли до тебя письма. Отправлять их через переносной почтовый ящик, знаешь ли, недешево. Я не могу постоянно злоупотреблять своим влиянием.

Не удивляйся, если мои послания будут приходить реже. Мы обследовали нескольких волшебников, пострадавших из-за происшествия на восточной границе. Думаю, мы стоим на пороге новой магической классификации. Пока ничего больше сообщить не могу.

Пожалуйста, напиши мне, когда сможешь, и не забывай добавлять в рацион свежие овощи и фрукты.

Тетя Ката

Дэрону нравилось быстро пробегаться по каждому ее письму – в конце она непременно журила его за что-нибудь, – после чего он перечитывал все помедленнее. Несколько раз, пока не запоминал каждое слово наизусть.

Нужно отправить ответ.

Хотя бы один раз.

Эва всегда лучше справлялась с перепиской; Дэрон же вечно откладывал все на потом, не поспевая за всеми из-за нехватки времени.

Теперь у него уже не было такого оправдания. Времени у него хватало – он оказался заперт в городе, где все шло наперекосяк, и у него были весьма веские причины написать тетушке. Но… Если он наконец пошлет ей весточку, она приедет. Случись это глубокой ночью или в разгар битвы, она бросит все, если увидит малейший намек на то, что у него не все в порядке.