Где рождаются циклоны

Видны поля сахарного тростника, с белыми пуши­стыми султанчиками. Среди листвы качаются огромные лиловые, розовые и алые цветы. Навстречу попа­даются вереницы цветных женщин, с бронзовым за­тылком, несущих корзины и кувшины. При проходе автомобиля они улыбаются, показывая белые зубы. И, как одержимые, они разом кричат:

„Да здравствует наш депутат!"

Стоя на подножке большого желтого автомобиля, политик-мулат бросает в толпу зажигательные слова.

Луч заходящего солнца играет на его запломбиро­ванных золотом зубах.

Пестрая, как восточный ковер толпа, увеличивается и собирается перед лошадьми, на которых с невозму­тимым видом сидят рослые жандармы, в касках, с об­наженными саблями.

Облокотившись на перила балкона, красивая кре­олка, окруженная своими детьми, забавляется, глядя на эту сцену.

Во всех окнах мелькают желтые и оранжевые мад­расские платки, похожие на большие тюльпаны

Политика.

Говорит старый плантатор. Он очень стар. Видит плохо. На носу большие очки из желтой черепахи, белая бо­рода, волосы ежом, светло-голубые, немного мутные глаза.

- Вы знаете, что такое „ тетка-свинья “? — говорит он. — Это очень простая штука, это избирательные бюл­летени, которые размножаются, когда их опускают в урну. Да, чорт возьми! иногда избирателей бывает больше, чем жителей. Но, что поделать, ведь не каж­дый день бывает перепись.

- Самое важное, что я сделал в моей жизни, — до­бавляет он, — это примирение Матро-мулата с Дюпоном-белым. В продолжение десяти лет они ненавидели друг друга. Вчера, у меня за обедом они помирились.

Дюпон говорил Матро:

- Вы помните, как стреляли в ваш дом? Ну, так это я велел тогда прекратить стрельбу.

А Матро ему отвечает:

- Вы припоминаете тот праздник, когда вас хо­тели заставить пить? Один человек предупредил вас, чтобы вы не прикасались к вашему стакану. Это я послал этого человека.

Об этом Дюпоне очень много говорят под тропиками.

- Гениальный человек, — восклицает старый план­татор. — Это он изобрел „либерала-белого“. Он начал с того, что покорил всех цветных женщин. Теперь он берет себе, какую захочет! Чтобы помешать выборам одного генерального советника, своего врага, он по­шел прямо к цели, соблазнив его служанку. Эта последняя в день выборов утащила все бюллетени, находившиеся у ее хозяина: а их было около двух тысяч! Несчастный не был избран... из-за недостатка бумаги.

Раз, как-то во время местного праздника в деревне, смежной с владениями Дюпона, одна женщина, быв­шая его любовницей, пожелала ему что-то сообщать.

- Мой муж, — сказала она, — намерен вас отравить. Он приготовил „куинбуа“ и носит его при себе, в ма­ленькой стклянке. Смотрите, когда вам предложат пунш, не пейте его. — Хорошо! — сказал Дюпон. Вечером празд­ник был в полном разгаре. Был устроен бег с факе­лами и толпа запрудила большой двор Дюпона; он ве­лел открыть несколько боченков с тафией и сказал народу речь. Алкоголь и слова оратора опьянили толпу, которая во все горло орала: „Да здравствует Дюпон!" в то время как гремела музыка.

- Внимание!—сказал Дюпон.

Послушная толпа умолкла.

- Я тронут выражением ваших чувств, — продол­жал он. — Но среди вас есть изменник.

- Этого не может быть, — единодушно протестовали собравшиеся.

- Нет, это так, — подтвердил Дюпон, — есть чело­век, который хочет меня убить.

- Кто это? — мы его задушим!

Дюпон жестом мстителя указал пальцем на одного из черных, больше всех выражавшего свое возмуще­ние.

- Вот тот, который желает моей смерти, — громко произнес Дюпон.

Обвиняемый бросился на землю и, ударяя себя ку­лаком в грудь, клялся, что у Дюпона нет более пре­данного слуги, чем он.

- Лжец! — сказал Дюпон. — Яд в твоем кармане. И, подскочив к этому человеку, он схватил его за белую полотняную куртку, быстро сунул руку в один из кар­манов и вытащил маленькую стклянку, которую и показал толпе.

Раздались яростные крики:

- Смерть ему! смерть!

Отравитель сразу присмирел. Он начал стонать: „Простите, мусью Дюпон, простите!", ожидая, что тут-же будет линчеван сторонниками этого замечательного ли­дера.

- Смирите ваш гнев, граждане и гражданки, — произнес Дюпон. — Я сейчас докажу вам, что этот не­счастный не в силах сделать мне вред и что мое кол­довство сильнее его заклинаний.

Сказав это, он высоко поднял стклянку.

- Я это выпью.

- Нет! — простонали собравшиеся в невероятном волнении.

И Дюпон выпил, потом с презрением бросил пу­стую фляжку распростертому преступнику.

— Убирайся, — сказал он. — Дайте ему уйти, — при­казал он толпе, с величественным видом.

Затем он прищелкнул языком.

Восхищенная толпа понесла его, как триумфатора. Негритянки осыпали его цветами и он всех их пере­целовал. Бал там-там продолжался всю ночь, при свете подвешенных к ветвям манговых и хлебных деревьев венецианских фонарей. Избиратели были все пьяны и очень довольны, что нашли великого колдуна. А вели­кий колдун удалился с несколькими друзьями, и все они от смеха надорвали себе животы.

В стклянке вместо яда была просто малага.

Санта Лучия.