Где-то на земле есть рай

– Пусть Костя, наш лучший патологоанатом, проведет экспертизу останков, – сухо ответил мой напарник. – Вот тогда уже действительно можно будет говорить о чем-то конкретном.

Арбатов, не отрываясь, сжигал его взглядом.

– Помнится, кое-кто из присутствующих в свое время выдвинул гипотезу, что эти письма мог писать я, чтобы вынудить жену Парамонова сдать ее мужа, – уронил он в пространство. – Ну так вот, капитан. Этих писем я не писал.

Я поперхнулась и закашлялась. По-моему, Ласточкин никогда и не принимал эту гипотезу всерьез, а выдвинул ее лишь для того, чтобы разговорить Ларису Парамонову. Интересно, откуда Арбатов мог узнать об этом? Жучки в квартире Ларисы? Или… или столь натурально изображавший неимоверное горе Николай Рыбников, этот не случайно подвернувшийся утешитель, просто-напросто работал на него?

– Всего хорошего, – со своей обычной вежливостью промолвил Арбатов, поднимаясь с места.

Только когда он скрылся за дверью, я вспомнила, что хотела спросить его, зачем он на самом деле к нам приходил, но было уже поздно. На Москву наваливался туманный весенний вечер.

– Знаешь что, – сказал Ласточкин после паузы, – пора нам по домам.

И мы отправились домой.

* * *

– Вы что мне прислали на экспертизу, а? – кричал по телефону возмущенный Костя на следующее утро. – Вы бы хоть предупредили, в самом деле! Черт знает, что такое!

Ласточкин опаздывал, оттого мне пришлось принять на себя весь водопад Костиного негодования. Костя, изучающий кости! Хороший каламбур, а?

– Послушай… – пыталась я урезонить нашего почти коллегу из патологоанатомического цеха.

– Не желаю ничего слушать! – кипел эксперт. – За кого вы меня принимаете? За кудесника, что ли? Там ни одной кости целой, одни осколки…

Он выдал мне еще несколько животрепещущих деталей в том же духе. Кстати, слово «животрепещущий» в предыдущей фразе было явно не к месту, но заменить его на «мертвотрепещущий» у меня как-то не поднялась рука.

– Костенька, – призвав на помощь самый сладкий, самый вкрадчивый тон, запела я, – дело сложное, и даже очень сложное, и именно поэтому вся надежда на тебя. Голубчик, нам позарез нужно знать, Парамонов это или нет, потому что…

– А вот если вам нужно знать, – разозлился Костя, – тогда нечего мне голову морочить! Заказывайте экспертизу ДНК, потому что черта с два я сумею что-то обнаружить в этой каше, которую вы зачем-то выкопали.

Тут я натурально скисла. Дело в том, что экспертиза ДНК в нашем ведомстве не очень принята. Слишком уж дорогостоящее это удовольствие для нашего скромного бюджета. Хотя, если Арбатов поможет…

– Ладно, Костя, – сказала я. – Если тебе удастся что-то найти, сразу же сигналь нам. Если нет, просто напиши в заключении, что мы с Ласточкиным полные придурки и только зря тратим твое время. Вообще вали все на нас, так проще.

– Нет, ну при чем тут это! – начал было Костя, но я уже повесила трубку. Бывают моменты, когда наша работа меня особенно напрягает.

Хлопнула дверь, и на пороге показался Ласточкин.

– Лиза, ты уже здесь? Вот и прекрасно. Одевайся, едем!

– Куда? – только и сказала я.

– К Антипенко. Он нас ждет. Да, он просил захватить все материалы по делу Лазарева, какие у нас есть.

– Так протоколы и свидетельские показания у Петровича, – напомнила я. – Он же их у нас забрал, у меня остались только заметки, фотографии и всякая ерунда.

– Бери все, что есть, там разберемся, – приказал Ласточкин.

– Тогда погоди, я перегоню материалы на флешку.

По пути я рассказала Ласточкину о звонке Кости и его недовольстве.

– Чепуха, он всегда недоволен, – отозвался Ласточкин. – И всегда на всех кричит, у него это манера такая.

– Так-то оно так, но он утверждает, что тело в таком состоянии, что опознавать там нечего. Надо делать экспертизу ДНК, а ты сам знаешь, как это непросто.

– Значит, придется тебе звонить Арбатову, – легкомысленно отозвался Ласточкин.

– Опять?!

– А что тут такого? В конце концов, он за тобой ухаживает, а не за мной.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить эту сногсшибательную фразу. Зато, осмыслив ее, я сразу же почувствовала непреодолимое желание прикончить моего напарника, чего раньше, вообще-то, со мной не приключалось.

– Паша, – в крайнем раздражении просипела я, – ты хотя бы соображаешь, что говоришь?

– А что тут такого? – вывернулся капитан. – Арбатов богатый парень, не старый, даже не слишком уродливый, словом, завидный жених. Да и ты тоже…

Тут он посмотрел в мои глаза и, наверное, увидел в них что-то этакое, потому что поспешно от меня отодвинулся.

– Паша, – сухо попросила я, – больше никогда так не шути. Ясно?

– Но я…

– Мне не нравится такой юмор.

– Молчу как рыба об лед, – вздохнул мой напарник. – Разумеется, если ты категорически не хочешь с ним разговаривать, я и сам могу ему позвонить.

Я почувствовала укол совести. Конечно, Ласточкин неудачно пошутил, но, в конце концов, мы работаем вместе. Все-таки нехорошо с моей стороны так набрасываться на него.

– Ладно, я сама поговорю с Арбатовым, – буркнула я. – От меня не убудет, тем более что это все для дела. Кстати, как там Лариса Парамонова?

Ласточкин сморщился: