Где-то рядом

Он снова сдаёт, передернув краплёную карту…
Но — руки на стол! Потому что не в шутку игра.
Оставьте, прошу Вас! Здесь долг — подчиниться азарту.
Судьба будет следующей ставкой: пора!

У всех были шансы. Утешьте оставшихся в тине.
Он знал, начиная, что будет жестоким финал.
Но это ведь лучше, чем жить, повинуясь рутине.
Мне дали две карты, а третью я уже знал.

И вот она — прелесть из ряда щекочущих нервы:
судьба против долга… Вчера только чистил я ствол.
Сдавайте же! Кто открывается первым?
Но только прошу Вас, не забывайте: руки на стол!..

ФЕЙЕРВЕРК

В вечернем небе червячки огней
ползут и исчезают в разноцветье.
И аплодирует толпа, восторженна вполне
искрящимся живописаньем этим.

Стоим, прижавшись. Лица — к небесам!
А звёзды падают, слегка пьяня сознанье…
А звёзды обещают чудеса.
Но стоит ли загадывать желанья?

А после — по домам, припоминая вечер,
когда причастны были к празднику большому,
когда мы небу помогали нас развлечь —
хотя б пятиминутным всем доступным шоу.

«Смешон герой — мечтатель и актёр…»

Актёру Андрею Троицкому

Смешон герой — мечтатель и актёр,
в котором жив мальчишка малолетний.
Он предыдущий грим с лица не стёр,
но жив уже мечтою мимолетной.

Сквозь города, года, клубок судеб
проносит он живую тайну света.
Жизнь — вроде фейерверк, разгул, вертеп,
а вроде — жертвоприношение поэта.

Искусство — блажь, видение, апломб,
и Бог, и суть, и воплощенье воли…
У зеркала в гримёрной, морща лоб,
кривляется актёр… Иль морщится от боли.

«Я мог бы увлечься ею…»

Я мог бы увлечься ею,
в гримерку розы носить.
На сцене чарующей феей
танцует она по наитию.

То стрекозой обернётся,
То робким своим двойником.
И мантия лёгкая вьётся
вдоль тела в прозрачном трико.

Я в сумраке третьего ряда
внимаю танцующей страсти…
И шепчет мне спутница рядом,
что муж у неё телемастер…

«Человек развалился и спит…»

Человек развалился и спит
на скамейке в общественном сквере.
Он совсем неприятен на вид,
и для общества, вроде, потерян.

По штанам его плесень ползёт.
В бинтах окровавленных — руки.
Из-под майки белеет живот.
И на запах слетаются мухи.

Он космат и щетиной зарос.
В изголовье в прозрачном пакете —
слад окурков от папирос,
стеклотара да хлеб в газете.

Что терять ему? Что искать?..
Спит уставший от жизни странник.
Рядом сон сторожит тоска,
поводырь его и охранник.

ПАМЯТИ СЛАВЫ ЕМЕЛЬЯНОВА