Где ты, Маленький 'Птиль'

-- Спасибо! -- крикнул я. -- Если вдруг увидите отца -- связь Латор и Ир-фа. Передайте это всем! -- Мои последние слова они "ловили", улетая, уже в воздухе...

Я, опустив голову, весь измотанный какой-то, побрел к спуску вниз. Вдруг четыре мощных руки, схватив меня, подкинули высоко в воздух и тут же поймали.

-- Ох ты, -- только и смог прошептать я. -- Трэг, Эл-ти! О!

-- Уль Митя. -- Оба они улыбались -- рот до ушей. -- Вы живы!

-- Я сбежал от а,Урка, -- сказал я. -- В лесу.

-- И шли лесом?

-- Да, -- сказал я. -- Да, Трэг! Есть солидный коммуникатор?

-- Да, конечно.

-- Можно? Мне срочно.

-- Да вы еле стоите. Что надо? Мы сделаем.

-- Нет-нет, я должен сам. Потом -- к Латору.

-- Может, все же мы, а? -- сказал Трэг. -- Мы ожидаем налет.

-- Нет. Я сам. Я быстро, -- сказал я. Большой коммуникатор стоял под мешками с песком. Минуты через две я "поймал" Рольта.

-- Капитан?!-- сказал я.

-- Да. Это я.

-- Я ушел от а,Урка, поняли?

-- Хвала всем небесам! -- крикнул он. -- Ты где?

-- Перед спуском в нижний город. Есть два дела. Где отец?

-- Улетел с повстанцами. Он в Тарнфиле или под ним.

-- Понял. Капитан. Второе дело... ("Как называется этот вход?" -шепнул я Трэгу. "Третий восточный", -- сказал Трэг.)

-- Ты где? Я слушаю, -- сказал Рольт. -- Второе дело...

Коротко я рассказал ему о моро, о Ресте и Митаре.

-- Девочка у вас? -- быстро спросил потом я.

-- Да. Мается.

-- Еще бы. Скажите ей... скажите ей про меня... и что я... очень хочу ее видеть. Вообще. Что ей привет.

-- Понял. Все сделаю! Рест, Митар. Ну, ты молодец! Где они?

-- Лес в районе... против третьего восточного входа.

-- Есть, капитан! -- весело сказал Рольт, и мы оба, засмеявшись, попрощались. -- Все, -- сказал я Трэгу и Эл-ти. Трэг сказал:

-- Идите, уль Митя. Может быть налет.

Я побрел к лестнице вниз. Уже спускаясь, я услышал "свист" приближающихся машин квистории и то, как заработали пушки и пулеметы на баррикадах. Неожиданно я покраснел, вспомнив, что я говорил Рольту об Оли при Трэге и Эл-ти.

Слыша пальбу и взрывы, едва волоча ноги, я брел по длинной, освещенной искусственным светом улице, иногда отмечая еще один очередной перекресток. Женщин и детишек видно не было. Крылатые и бескрылые политоры, которых я встречал, -- все двигались быстрым и деловитым шагом. Некоторые при встрече со мной поднимали приветственно руку; я не знал их, да возможно скорее всего и они меня. Я тоже поднимал руку и брел дальше. У шестого перекрестка я остановился и спросил у первого же встречного гел-ла, как теперь идти к Латору. Он объяснил и очень крепко, очень жестко пожал мне руку, сказав:

-- Я видел твоего отца на поляне в лесу, это он так научил меня жать руку.

Я, улыбнувшись и кивнув, побрел дальше и вскоре сам узнал улицу и дом Латора. Я поднялся по лестнице до его квартиры, прикоснулся к ней рукой, дверь открылась, и я увидел Лату.

-- О-о-о! -- выдохнула она. -- Хвала небу и Чистому Разуму! Уль Митя! -- И одновременно взмахнула и руками, и крыльями. Потом она как бы втянула, мягко так, меня в квартиру, я сделал несколько шагов по кухне, мелькнуло личико Мики, я рухнул на кушетку и сразу же отключился, уснул.

6

Ее лицо было освещено мягким фиолетовым светом, и, потому что я едва-едва пришел в себя, -- оно немного плыло передо мной, а его края были слегка размыты и чуть-чуть светились. У нее были большие, красивые (и совсем рядом со мной), нежные, влажные глаза; не сразу, но я уловил, как лицо ее за два дня осунулось и стало более жестким. Я обнял ее за шею.

-- Пилли, Пилли, -- прошептал я. -- Это ты! Живая! Пилли!

-- Тс-с, -- сказала она. -- Тихо. Лежи.

Мы и так говорили тихо; "плеер" был не на мне, висел на стенке рядом со мной, и я слышал, что мне говорит Пилли по-русски, а рядом одновременно мое ухо улавливало ее птичье "щебетанье".

-- Пилли, -- шептал я. -- Я очень люблю тебя. Ты одна из моих самых любимых женщин на свете: мама, одна... нет, две девочки и ты. И еще две-три кинозвезды, но они не в счет, они на кинопленке... ненастоящие, их нельзя потрогать, а тебя...

-- Лежи тихо, -- сказала Пилли. -- И обнимай меня тихо.

-- Что со мной было? -- сказал я. -- То ли сознание потерял, то ли уснул...

-- Ты, главное, здорово простудился, -- сказала она, -- но я уже сделала тебе укол -- все будет нормально через пару часов.

-- Укол?! -- сказал я. -- А во сне меня ужалила тутта. Надо же. Такой сон был. Я -- в болоте, а она летает, зараза, и жалит.

-- Это была я, -- сказала Пилли. -- С жалом.

В глазах у меня все немного плыло, и в ореоле легкого свечения лица Пилли появлялись иногда и исчезали лица Латы и Мики.

-- Слушай, Пилли, а как все, а? -- спросил я. -- Где отец?..

-- Он добрался. Он в отряде и пока не пробился сюда.

-- А Орик, а Ир-фа, а Латор -- как они?

-- Все воюют, все живы. А ты... тоже мне -- ходок по лесам, болотам и рекам -- там и простудился. Я все знаю!

-- Хорош бы я был, если бы не удрал от а,Урка. Кстати, о нем-то что слышно? А а,Грип? Оли же тогда его "выключила".

-- Она не убила его, ранила. Смех смехом -- он опять в отряде повстанцев под Калихаром. А с а,Урком неясно что.