Где ты встречаешь рассветы?

– Да-да, конечно, – Антонина опять заговорила по-деловому, правда старалась в сторону Знаменского не смотреть. – Кто же ещё… Елена Святославовна… А, нет, она так и не позвонила, только трубку взяла, а тут появился Гай Юлий, и ей пришлось возиться с ним.

– Кто появился? – обалдела я. – А, поняла! Человек, который воображает себя Цезарем! Вот это да, прямо классика жанра…

– И вовсе нет! – обиделась за незнакомого мне человека Антонина. – Никем он себя не воображает, у него совсем другое заболевание. А зовём мы его так потому, что он может одновременно делать несколько дел. Он вообще очень необычный и талантливый человек!

– Значит, ваша Елена Станиславовна не звонила…

– Не звонила. Зато звонила я!

– Вы? – я слегка растерялась. – А… можете сказать, кому?

– Не могу! – голос Антонины стал непреклонен, а губы крепко сжались, не желая пропускать через себя лишнюю информацию.

– Простите меня, Тоня, я неправильно задала вопрос и вообще была некорректна. Спрошу по-другому: вы звонили скульптору?

– Какому скульптору? – искренне удивилась она. – Нет, не скульптору. Я не знаю никаких скульпторов.

– Вопросов больше нет! – подняла я руки, улыбаясь. – Вы тут ни при чём, Антонина!

– Я знаю, что ни при чём!

– Простите меня ещё раз. Ну что, продолжим вспоминать?

– А потом я отлучилась к Голикову, я же говорила. Минут на двадцать, наверное… – Она вдруг радостно хлопнула в ладоши. – Я вспомнила! Это было как раз в пятнадцать тридцать. Я на часы посмотрела, вот на эти, – она кивнула на большие круглые часы, висевшие над столом, – перед тем, как уйти. Помню ещё, что подумала – через полчаса должна Римма Семёнова прийти, и мне обязательно надо было вернуться на пост. Римма Семёнова – это моя сменщица, – пояснила мне Антонина. – Она хотела попросить меня… То есть поговорить… В общем, не важно, о чём.

Я перехватила быстрый взгляд, брошенный доктором на свою сотрудницу. Взгляд человека, который уверился в своих подозрениях. Щёки Антонины пошли пятнами.

– Действительно, не важно! – быстро проговорила я. – Но значит, следующие двадцать минут телефон оставался без присмотра, и позвонить мог, кто угодно? Обидно как…

– Почему это без присмотра? Вовсе не без присмотра! – твёрдым голосом произнесла Антонина. – Я доктора Беляева попросила подежурить вместо меня. У него как раз время свободное было. Он и остался. На моё место сразу же сел, а когда я вернулась, доложил, что никаких происшествий в моё отсутствие не происходило!

– А кто такой этот Беляев? – оживилась я.

– Игорь Георгиевич.

– Тот самый, – пояснил Знаменский, – который вам не понравился, Василиса.

– Мне? Не понравился? – удивилась я.

– Не понравился, – кивнул главврач. – Я это сразу почувствовал. И то, что вам хотелось оглянуться, а вы так и не оглянулись – тоже.

– Ах, тот! – протянула я. – Со шрамом! Нервный такой…

– Вы нервных не видали, Василиса, – усмехнулся Знаменский. – А Игорь Георгиевич у нас спец, каких поискать. Правда, Антонина?

– Правда, – ровным голосом произнесла девушка, смотря в сторону.

Между этой девушкой и тем странным товарищем явно существовала какая-то история. Впрочем, мне-то что за дело?

– А я могу поговорить с вашим Беляевым?

– Сейчас вряд ли, – Знаменский кинул взгляд на часы. – Игорь Георгиевич на консультации в другом корпусе. Так что если вы хотите продолжить… дознание, придётся подождать. Или посетить нас в другой день.

– Я бы всё-таки подождала, – вздохнула я. – Можно?

– Как хотите. Только куда бы вас пристроить… – доктор озабоченно нахмурился. – У меня сейчас важные дела, Василиса, а одной по больнице шастать позволить не могу, уж извините.

– Можете здесь посидеть, – великодушно разрешила Антонина. – Можно ведь, Симеон Маркович? Игорь Георгиевич всё равно через меня… ну, тут пойдёт… Не пропустите.

– Но только отсюда ни шагу, ясно, Василиса?

– Конечно, Симеон Маркович! Я же понимаю! Спасибо вам!

– Добро, – Знаменский кивнул и направился от нас дальше по коридору. Через несколько секунд он обернулся. – Антонина, если ты сама не решишь вопрос с Семёновой, то это сделаю я. Ты поняла?

– Поняла… – вспыхнув, тихо пробормотала девушка.

– Не слышу!

– Поняла, Симеон Маркович!

– Вот и прекрасно! Василиса, позвоните мне, как всё уладится, я охранника к вам отправлю.

– Обязательно! Спасибо вам ещё раз, Симеон Маркович!

Мы с Тоней смотрели, как размашисто и быстро удаляется Знаменский по длинному коридору. Вот из какой-то двери вышла пожилая женщина с ведром, доктор остановился, заговорил о чём-то с ней, потом вдруг замахал нам с Тоней руками и отрицательно головой помотал, а затем вышел за пределы отделения. Женщина с ведром просеменила следом за ним и вскоре скрылась тоже.

– Это Наталья Фёдоровна была, – пояснила мне Антонина. – Она тоже отпадает.

– Я поняла, – вздохнула я. – Значит, остаётся этот ваш доктор Беляев.

– Он не мой! – вспыхнула девушка.

– А он тоже так думает? – осторожно произнесла я.

– Это его дело, что он там себе думает, – буркнула она и, открыв какой-то журнал, принялась сосредоточенно его изучать.