Где ты встречаешь рассветы?

Лестница на третий этаж вывела к нам ещё одного сотрудника больницы, с которым Знаменский остановился надолго, выслушивая рассказ о каком-то беспокойном пациенте. Я же прислонилась пока к перилам, повернувшись вполоборота к говорящим, и уставилась на дверь, которая выходила на лестничную площадку. Табличек на ней не было, и я стала фантазировать, что за ней могло скрываться. Палата? Выход в другой блок? Столовая? А может быть… Не успела я додумать мысль, как дверь неожиданно приоткрылась, и на пороге появился светловолосый парень, примерно мой ровесник, которого я сперва приняла за посетителя, чьего-нибудь родственника. Этот товарищ не выглядел местным жителем, обычное лицо нормального человека. Пожалуй, даже человека благородного – об этом говорили не только утончённые черты лица, но и что-то лёгкое, поэтическое, светившееся внутри серых глаз.

Увидев меня, незнакомец почему-то очень обрадовался, отчего глаза его стали ещё светлей. Я улыбнулась ему, красота мне импонирует в любых обстоятельствах. Но первая фраза, выскочившая из уст этого человека, потрясла меня до глубины души.

– Это ты! – с придыханием прошептал он и сделал шаг ко мне.

Знаменский со своим сотрудником продолжали громко о чём-то спорить, не обращая на меня никакого внимания.

– Вы меня знаете?! – ошарашенно спросила я.

– Да-да! Знаю! Это ты! Ты пришла за мной!

Он схватил меня вдруг за руку и с такой доверчивой ласковостью заглянул в глаза, что у меня сжалось сердце.

– Я так долго ждал, так верил! И ты пришла…

Кажется, я ошиблась в своих выводах. Этот человек вовсе не родственник больного, а сам больной и есть.

– Мне кажется, вы меня с кем-то перепутали, – мягко сказала я, попытавшись вытащить ладонь из его пальцев.

Но не тут-то было. Правду говорят – сила у психически неуравновешенных людей огромна. Тщедушный юноша железной хваткой удерживал мою руку, и тут мне стало по-настоящему страшно.

– Симеон Маркович!

Мой сдавленный голос прозвучал так тревожно, что доктор Знаменский, бросив своего собеседника, в секунду оказался около меня.

– Дружочек, что же это такое? – его пальцы каким-то чудом перехватили руку парня, и я вздохнула с облегчением. Голос доктора был ласков, словно мурлыканье кота. – Вы почему здесь? У вас же сейчас процедуры… Светлана Павловна, в чём дело?

Последний вопрос, разумеется, относился уже не к виновнику моего беспокойства. Необъятных размеров женщина, показавшись из той же двери, откуда вышел и юноша, спешила в нашу сторону. Щёки её пылали.

– На секунду отвернулась, Симеон Маркович! – оправдываясь, воскликнула она и цепко схватила парня за руку.

Тот скривился, видимо от боли, и с печальным укором посмотрел на меня. Мне стало не по себе.

– Нехорошо, Светлана Павловна, очень нехорошо-с! – тон Знаменского предсказывал скорое возмездие за проступок.

– Простите, Симеон Маркович!

Женщина шумно вздохнула и, пыхтя от усердия, потащила парня, который всё никак не мог оторвать от меня тоскливого взгляда, за собой. Вскоре они скрылись за дверью, и Знаменский строго посмотрел на меня.

– Я же вас просил, Василиса! Ни на шаг!

– Это я виноват, Симеон Маркович! – пробасил врач, недавний собеседник Знаменского. – Заговорил вас!

– Впрочем, я тоже хорош, отвлёкся и обо всём позабыл, – вздохнул главврач. – Простите, Василиса! Очень испугались?

– Нет-нет, ничего… Скажите, а этот юноша, он… у него что? Что-то серьёзное?

– Позвольте мне не отвечать на ваш вопрос, Василиса. Врачебная этика.

– Да-да, я понимаю…

– Однако меня удивила его реакция, очень удивила. Раньше за ним такого не наблюдалось. Родион, что думаешь?

– Захаров ему вроде вчера что-то новое назначил. Узнать, Симеон Маркович?

– Узнай, дорогой. А ещё лучше напомни мне об этом через часок, я сам к Вениамину Викторовичу загляну.

– Хорошо! – Родион повернулся ко мне. – Василиса… Прекрасная, можно вопрос?

– Да, конечно.

– Вы сегодня вечером свободны?

– Родион! – Знаменский усмехнулся. – Василиса, не отвечайте этому бабнику, он уже трижды был женат!

– Ключевое слово тут «был»! – Родион весело рассмеялся. – Василиса?

– Простите, Родион… не знаю вашего отчества…

– Можно просто Родя!

– У меня вечером куча дел, Родя, – я улыбнулась. – И завтра тоже, упреждая ваш следующий вопрос. А также послезавтра и весь следующий год.

– Понял… – ничуть не смутился он. – Тогда повторю свой вопрос через год. Договорились?

– Договорились, – я взяла Знаменского под руку. – До свидания, Родя.

– До встречи, сказочная девушка!

Родион побежал вниз, перепрыгивая через ступеньку и бравурное что-то напевая, а мы с главврачом, посмеиваясь, направились вверх по лестнице.

– Вам, наверное, до смерти надоели такие предложения, Василиса…

– Когда-то они мне импонировали, потом страшно злили, а сейчас я отношусь к ним философски. Смирилась, а что делать, Симеон Маркович? Лицо не изменишь…

– Не скажите, – доктор хихикнул. – Есть такие умельцы, которые из Золушки принцессу сделают. И наоборот. Адресочек подсказать?

– Благодарю покорно, корона мне пока не давит, – усмехнулась я.

– Мы, кстати, добрались…