Где ты встречаешь рассветы?

Мне хватило тогда ума смолчать, ведь за едкими словами ясно чувствовалась боль брошенной женщины, а поверженных я не бью – улица научила меня снисхождению.

Но со своими выводами Таисия Александровна поторопилась. Ничего между мной и Всеволодом Егоровым не было и быть не могло. Да, благодарность к человеку, который столько всего делал для меня в плане профессионального роста, я ощущала, но – более ничего. Со временем благодарность переросла в чувство преданной дружбы, которая вполне удовлетворяла меня, но оказалась недостаточной для Севки. Я видела его метания, его попытки воздействия на моё расположение, его ярость, переходящую в отчаяние, но ничего не могла с собой поделать. В конце концов он смирился – по крайней мере внешне – и ничем не выказывал более своей любви, но силу её я ощущала всегда, даже в те моменты – особенно в те моменты! – когда мой взор был обращён в другую сторону…

– Сева… – я набрала в грудь побольше воздуха, – я тебе хочу сказать… Мне кажется, я влюбилась…

– Та-а-ак… – после долгого молчания произнёс он.

– Я не знаю, как всё сложится дальше, но я решила… В общем, я остаюсь тут.

– Тут – это где? – его голос прозвучал ровно, без эмоций, что ещё больнее ударило по моему сердцу.

– Тут – это в Арбузове. Я решила открыть здесь филиал «Василисы» и… возглавлю его сама. Конечно, это произойдёт не завтра и даже не послезавтра, но я хочу, чтобы ты сразу об этом знал.

– Значит, он всё-таки добился своего! Через столько лет…

– Это не Александр, Севочка. Точнее, Александр, но не тот…

– Я тебя не понимаю.

– Я сама пока мало понимаю, – я встряхнула головой. – Сева, я очень тебя люблю… как друга, как брата, ты всегда об этом знал, мы оба знали, что… ничего не получится, а сейчас… Прости меня, пожалуйста!

– Ну что ты, Алиска, – с горечью произнёс Сева, – разве за такое прощение просят! Я даже рад за тебя…

– Правда… рад?

– Правда! – в трубке послышался какой-то шум. – Ой, извини, я тебе перезвоню…

Он отключился, а я осталась сидеть с зажатым телефоном в руке и тяжестью на сердце. Секунды казались часами, и я всё смотрела невидящими глазами на движение реки и думала, думала, думала…

– Алиса! – Севкин голос вернулся, когда чернота моих мыслей не оставила ни одного шанса свету. – Я здесь. Извини, нужно было срочно кое-что решить. Алиска, ты там плачешь, что ли?

– Тебе показалось, Сева…

– Вот дурёха! – от этих слов, наполненных нежной жалостью, мне стало совсем худо. – Любовь – не повод для слёз, это я тебе как опытный боец говорю. Он-то к тебе как относится? Впрочем, тебя нельзя не любить…

– Он… – я шмыгнула носом, – молиться на меня готов, Сева…

– Очень хорошо его понимаю, – Севка вздохнул. – Алиса, ты можешь мне пообещать?

– Всё, что угодно!

– Нет… – после долгого молчания произнёс мой друг. – Не нужно ничего обещать. Просто наслаждайся каждой минутой жизни и тепла, которое согрело твоё сердце. Жаль, что мне это так и не удалось… – его голос дрогнул, но через секунду вновь стал прежним. – Прости, это в последний раз. Да, у меня к тебе вопрос…

И мы с ним заговорили о делах, и больше ни одного слова о переменах в наших судьбах не было сказано. Голос Севы звучал живостью и энергией, как всегда, и я – тоже, как всегда, – подзаряжалась этой энергией, словно от неисчерпаемой батарейки.

А когда спустя некоторое время голос моего друга сменился другим, я уже полностью овладела собой и могла, как обычно, решать дела с ясной головой и сосредоточенным вниманием.

– Игорь, вы можете устроить мне встречу с Сашиным отцом?

– Да, конечно, Василиса! – человек на другом конце провода немного напрягся. – Мне только нужно позвонить ему и проверить… Ну, вы понимаете…

– Понимаю. Я подожду…

Когда Беляев перезвонил, я уже всё твёрдо для себя решила.

– Через час он будет готов вас принять.

– Отлично! Спасибо вам, Игорь!

– Василиса…

– Не переживайте, – усмехнулась я. – Никакой угрозы для ваших друзей я больше не представляю. Скорее наоборот…

– Хорошо бы, – вздохнул Игорь. – Вы наберите мне после визита, ладно?

– Договорились!

Глава 15

Он смотрел на меня долго и пристально, загородив телом проход. Со времени прошлого моего посещения лицо скульптора изменилось, будто постарев ещё на несколько лет. Но, насколько я могла судить, эти дни прошли без участия спиртного – и это обстоятельство не могло меня не порадовать.

– Заходите, – наконец, он махнул обречённо рукой и посторонился.

Я прошла в прихожую, тщательно вытерев подошву туфель о влажную тряпицу у входа, и побрела знакомой дорогой в гостиную. Хозяин дома следовал за мной, тяжело продавливая половицы.

Ещё издали я услышала мерное биение сердца комнаты – старинных часов, которые так жаждала заполучить в коллекцию моя сестрёнка.

Обстановка гостиной не изменилась, всё так же настраивая на умиротворённый лад каждого вошедшего, а в тёмном уголке за буфетом, который пару дней назад сверкал горлышками бутылок, теперь пряталась закопчённая керосиновая лампа.