Где зима тебя настигнет (ЛП)

Пытаясь сменить тему, она спросила:

– Ты подкачался.

– Да.

– Что с женщиной, с которой ты встречался?

Он покачал головой, не сводя взгляда с сигареты.

– Она переехала сразу после твоего отъезда, готовая к браку. Издевательство. У меня рушится семья, а она хочет выбрать цветовую схему вечеринки в человеческих традициях? Жесть.

– Мне грустно слышать это...

– На самом деле вот что меня тревожит, – начал он, подняв взгляд и глядя ей прямо в глаза. – Почему мне обидно за маму. – Он ткнул в ее сторону сигаретой зажатой между двумя пальцами. – Ты не позволила ей объясниться. Не выслушала ее историю. Была так занята своими криками и злостью, что не дала ей шанса рассказать, как все было. И более того, вела себя так, словно ждала извинений за то, что тебя удочерили, привели в дом и заботились все эти годы. Вот что мучило меня.

– Я была ошарашена. Не ожидала этого. Я думала... что они мои родители, Гарет. Никогда не пыталась докопаться до истины.

– Ты не знала, что они не твои родители, потому что они в действительности были твоими родителями.

Тэрэза положила руку на его предплечье, ставшее таким широким.

– Ты не был на моем месте, прошу, поверь в мои чувства. Не говорю, что правильно отреагировала, но я знаю, что я испытывала.

Он выругался. Молчал какое–то время.

– Ты права. Извини. И я поступил не лучше. Я просто переживал за мамэн... и за тебя. Я – твой старший брат. Я должен заботиться о тебе.

– Я должна заботиться о себе сама.

– Один в поле не воин, Милк Дад[38].

Тэрэза улыбнулась, услышав свое прозвище.

– Значит, я снова могу звать тебя Рикола?

– Могу предложить вариант получше. – Гарет указал на свою ногу. – Неделю назад уронил гирю. Прямо перед приездом сюда. Зажило хреново, поэтому ношу ортопедическую обувь.

– О, Боже, с этого момента зову тебя Доктор Шолль.

Было приятно видеть ленивую улыбку на его лице.

– Договорились.

Тэрэза подалась вперед и посмотрела на двойные двери в ОИТ.

– Папа сказал, что она на искусственной вентиляции последние два дня?

– Почти сразу, как ее госпитализировали. Мы успели вовремя.

– Как думаешь, она бы захотела поговорить со мной? – Тэрэза рассуждала вслух. – Может, это дало бы ей причину бороться.

Гарет пожал плечами.

– Неважно. Сейчас я соглашусь на что угодно. Мне невыносима сама мысль, что смерть может разлучить их. С ее смертью мы потеряем и папу.

Глава 25

Что хорошо в вечере понедельника, думал айЭм, – его дурной голове не нужно напрягаться – координировать движения рук и ног, памяти запоминать что–то, готовить что–то за горячей плитой. Он мог просто сидеть в кабинете и смотреть на бумаги.

Ну и конечно, что плохо... он просто сидел и пялился на бумаги.

– Черт... – выдохнул он, наклонившись вперед и уткнувшись лицом в ладони.

Когда послышался тихий перезвон охранной системы, айЭм вскинул голову. Открылась дверь для персонала, и айЭм опустил руку под стол, обхватывая девятимиллиметровый, спрятанный...

Он сразу понял кто это.

С другой стороны, он узнает запах родного брата где угодно. Его фигуру.

Отпустив пистолет, айЭм сел прямо в своем кресле.

– Трэз?

Глупо. Произносить его имя. Но он чувствовал облегчение, когда видел мужчину, это значило, что он прожил еще одну ночь. Пережил еще один день.

– Я могу войти? – спросил парень, когда дверь закрылась позади него со щелчком.

– Я всегда тебе рад.

– Уверен в этом?

– На все сто, брат мой.

Трэз двинулся вперед, и на его лице не было злости, вообще ничего. И это равнодушие казалось жутким.

– Что произошло? – спросил айЭм.

Мужчина помедлил в дверном проеме. Потом подошел к столу и сел в кресло напротив, сгорбившись и устроив подбородок на кулаке. айЭм узнал эту позу. Поэтому сам откинулся на спинку кресла.

– Скажи, когда будешь готов, – тихо сказал айЭм.

Брат не скоро заговорил, и когда он наконец открыл рот, Трэз скользнул пальцами по краю стола, как будто сильно нервничал.

– То, что не может больше продолжаться, прекращается. – Когда у айЭм сжался желудок, Трэз пожал плечами. – Экономическая теория, которая объясняет многое в нашей жизни...

– Я в курсе. Вопрос в том, в каком контексте ты ее используешь.

– Не применимо к себе. – На мгновение он поднял черный взгляд. – Я в порядке.

айЭм не стал спорить. Видит Бог, с них достаточно конфронтации. Но он сомневался, что Трэз верно оценивал свое состояние... что он в принципе способен адекватно оценивать себя.

Но лучше так... чем другие варианты.

– Не хочешь поговорить с Мэри? – выпал он.

Трэз улыбнулся.

– Меня много кто просит об этом в последнее время. Рив, ты.

– Потому что мы беспокоимся о тебе.

– Честно, меня не тянет на самоубийство. – айЭм попытался скрыть удивление, но Трэз посмотрел на него и просто пожал плечами. – Нет. Не говорю, что не думал об этом или что не стану думать в будущем. Сейчас – просто нет. И после дерьма, что я пережил, это единственное заверение, которое я могу тебе дать... или себе.

– Я не могу потерять тебя. – айЭм прокашлялся. – Не сейчас. Никогда.

Трэз потер лицо так, словно глаза чесались.

– Прости за дерьмо, что я вывалил на тебя из–за Тэрэзы. Ну, прошлой ночью. И до этого.

– И ты меня. И я должен был....