Где зима тебя настигнет (ЛП)

– Ты был прав. Я ошибался.

айЭм покачал головой. Затеребил бумагу перед собой. Жалея о каждой секунде ссоры... но сильнее он оплакивал правду.

– Я не хочу быть правым. Дело не в этом.

– Я просто хотел верить. Ну, что она вернулась. – Трэз указал на центр своей груди.– Боль вот здесь... уже не такая сильная, как поначалу. Но проблема в том, что я не чувствую ослабления этого токсичного давления. Она просто там. Всегда со мной. Как любовь к Селене. Вот здесь. Каждую секунду в течение ночи и каждый час тревожного сна днем. И я думаю... это сводит меня с ума, понимаешь? – он прикоснуться к своей голове и продолжил. – Вот тут... мозги работают неправильно, и до этого момента я не понимал, насколько все плохо. Но сейчас, кажется, я это осознал и поэтому слетел с катушек, когда ты натыкал меня носом в мои заблуждения.

айЭм в тысячный раз подумал о масштабах горя своего брата. Немыслимого. Невыносимого. И сейчас, когда у него самого была майкен? Он и представить не мог, какого это – потерять пару.

– Думаю, меня накрыло отчаяние, – сказал Трэз. – Я отчаянно не хочу чувствовать то, что сейчас чувствую, и это прекратится, только если Селена вернется. И я убедил себя... что ж, мы это уже обсуждали.

– Мне ненавистно, что тебе пришлось через это пройти. – айЭм потер глаза, которые защипало. – Правда.

– Ну, что есть, то есть.

– Чем я могу помочь?

Трэз молчал какое–то время. А потом покачал головой.

– По этой доске с гвоздями могу пройти только я. Ты поможешь, если просто будешь рядом. Это очень важно.

Прежде чем айЭм смог ответить, Трэз хлопнул ладонями по ногам – очевидный знак, что разговор окончен. Логично. Сила слов не безгранична. Оставшуюся дистанцию преодолеют отношения между ними. Так всегда будет.

– Ну, так, – сказал Трэз, – что нового? Только что дошло, что я давно не интересовался.

айЭм моргнул пару раз. Потом отвел взгляд.

– А, да как всегда.

– Как майкен?

Беременна. Это охрененно и охренеть как пугает.

– Эм, у нее все хорошо.

– Правда?

– О, да. – Ну, жрецы говорят так, по крайней мере. Хотя насколько они компетентны? – Все в норме.

Еще пауза.

– Тогда почему ты пустил кровь?

айЭм нахмурился и посмотрел на руку. И да, он так крепко стиснул ручку в кулаке, что переломил ее пополам, и сейчас острые края впивались в его ладонь. Красные капли стекали на бумагу, портя фактуры. Реестры на оплату. Графики.

– Скажи, что происходит, – сказал его брат мрачно.

* * *

Смотря на своего самого близкого родственника, Трэз подумал о том, сколько душевных сил забрал у брата после смерти Селены. И придя к этому осознанию, он следом подумал о том, что всегда только брал... и хотя нарциссизм всегда являлся порождением обстоятельств, лотерейным выигрышем для дерьма, что сопутствовало Трэзу всю жизнь... какое это имело значение, если айЭм нуждался в чем–то?

Просто потому что этот дисбаланс был логичным и вполне простительным, все равно здесь нет ничего веселого.

И сейчас мужчина, стоявший по другую сторону заваленного бумагами стола, выглядел так, словно угодил в западню, он опустил взгляд и явно не собирался его поднимать, и П.С. его ладонь все еще кровоточила, а Трэз не суетится по этому поводу.

– Она беременна, – сказал Трэз. – Да?

айЭм вскинул голову. За него ответило молчание.

– О, Боже, – выдохнул Трэз расплываясь в улыбке. – Серьезно? У тебя будет ребенок? Невероятно!

айЭм, очевидно, был шокирован этими поздравлениями. И Трэз добавил это в список своих сожалений.

– Хэй, я искренне счастлив за тебя. – Наклонившись над столом, он забрал у брата сломанную ручку. – За вас обоих.

– Я не хотел тебе говорить.

Трэз открыл рот, чтобы спросить почему, но второй риторический вопрос за последние пару минут – перебор.

– Я рад, что ты все же сказал. – Запустив руку в карман, Трэз достал шелковый платок. Прижав его к ране, он внезапно ощутил, как сжалось горло. – Мне будет ради чего жить.

айЭм сделал глубокий вдох.

– Я хочу, чтобы ты был ее крестным.

– Это девочка? – Трэз моргнул. Потом снова улыбнулся. – Дочка... и да, почту за честь.

– Я не мог позвать никого другого.

Они сидели так какое–то время, и когда рана затянулась, Трэз удивился. Те мгновения, что он держал руку брата в своей, ухаживая за раной, он улыбался судьбе, что была дарована айЭму и майкен, и чувствовал, как боль утихает в центре груди.

Это реально, подумал он. Этот момент... в настоящем... первое событие в его жизни после смерти шеллан, которое не причиняло боль.

Следующее поколение, рожденное в любви, для любви.

– Не терпится встретить свою племянницу, – сказал он хрипло.

айЭм украдкой улыбнулся, в своем стиле. Он всегда был тихоней, держался в тени, не лез на рожон. Но словно у него был выбор? Из них двоих именно Трэз отвечал за безумства.

Создавал слишком много шума, не давая эфирное время остальным.

– Она полюбит своего дядюшку, – выдохнул айЭм хрипло.

– Я сделаю все для этого.

– Тебе не придется сильно стараться.

Трэз заглянул под платок.

– Еще немного, чтобы лучше затянулось.