Где зима тебя настигнет

— Ну, это, а еще мне нужна еда. Для Тэрэзы. И ее отца с братом. Их мамэн в ОИТ у Хэйверса. Им нужно поесть.

айЭм вскинул голову, и Трэз покачал головой, заглядывая под платок.

— И опережая вопросы, да, я собираюсь поговорить с ней. Объяснить ей… все.

— Ты же знаешь, что можешь полюбить снова.

— Кажется, ты не хотел, чтобы я приближался к ней.

айЭм вскинул палец.

— Я не хотел, чтобы ты был с ней, принимая ее за другую.

— Так и есть. Она другая.

— Ну, когда ты будешь готов, если вообще будешь, ты можешь попытаться. Если не с ней, то с кем-то другим.

— Не могу сейчас об этом думать.

— Понимаю и не виню тебя. — айЭм поднялся на ноги и размял руку. — А я займусь готовкой для нее и ее семьи. Это будет лучшая трапеза в ее жизни.

Десяти минут не прошло, а айЭм уже стоял за плитой, упаковав раненную руку в перчатку, повсюду витали запахи специй, на конфорке кипел соус. Он готовил как профи, все движения выверенные и четкие, без суеты и отвлечения, и аромат стоял божественный. И, что лучше? Трэз, сидя на стуле и наблюдая за братом, чувствовал, как его отпускает напряжение.

Хотя понимал, что оно вернется сразу, как только он появится в больнице и увидит Тэрэзу…

Хэй, вы только гляньте. Он может без запинки произнести ее имя.

Отлично. Хорошая работа.

Черт, ему нужно поговорить с ней. Но разве сейчас подходящее время, учитывая состояние ее мамэн.

— О, кстати, — сказал он. — Тэрэза будет у своей мамэн. В клинике Хэйверса. До… конца.

айЭм начал шинковать свежий пучок базилика.

— Передай, что она может взять столько времени, сколько нужно.

— Хорошо. Только придержи для нее место. Ей нужна эта работа.

— Место ее. Пока она нуждается в этом.

Трэз подумал о всех моментах, которые бы он изменил, если б мог. Их было столько… но он не захотел бы, чтобы эта женщина трансформировалась в его Селену. Он развлекал себя этой фантазией в течение десяти минут и добился одного: доказал правоту айЭма.

Та, что заслуживает лучшего, в конечном итоге будет страдать. По вине Трэза.

— Она копит деньги, чтобы переехать из пансиона, в котором снимает квартиру, — пояснил он. — Хочет жить самостоятельно.

Может, сейчас все изменится. Ее семья воссоединилась, и, может, она захочет вернуться с ними в Мичиган. Они должны вернуться в родной город… нет, стоп. Она говорила, что ее родители хотели переехать ради здоровья ее мамэн. Куда-то на юг? Северная Каролина? Южная?

Представив, что она уезжает из Колдвелла, навсегда оставив его, Трэз ощутил боль в груди. Но не стал доверять своим чувствам.

Он больше не доверял себе.

Глава 26

— Мамэн, — сказала Тэрэза. — Мы здесь. Мы все с тобой.

Сейчас у койки стояло три стула. И персонал был так добр и внимателен, насколько это возможно, учитывая суровый характер их работы. С другой стороны, в эту ветвь медицины можно идти только имея призвание. Здесь, в ОИТ, больше смерти, чем жизни, сражения с Мрачным Жнецом, как правило, проигрывали.

Приходится быть жестким, но не растерять сострадание.

Тэрэза нежно погладила холодную сухую руку мамэн, сдерживая слезы.

— Прости, что ушла таким образом. — Она посмотрела на их отца. Направо — на своего брата. — Мне так жаль, но сейчас я рядом, мы с Гаретом помирились, и папа тоже здесь… мамэн, наша семья снова вместе.

— Налла, это так, — сказал ее отец.

— Мамэн, я хочу понять, — продолжила она. — Я знаю, тебе есть, что мне рассказать. И я хочу услышать это от тебя, принять, чтобы там ни было. У тебя были свои причины для этого, но ты должна вернуться к нам, чтобы я смогла услышать их от тебя. Ты должна… вернуться к нам, и все будет как прежде.

Сосредотачиваясь на закрытых глазах, Тэрэза не знала, что ожидать, и замолкла.

Хотя, не совсем так. Она знала, чего хотела. Она хотела, чтобы мамэн очнулась, начала дышать сама, начала жить. И тем самым дала возможность жить им. В будущем, которое раньше Тэрэза принимала за данность. Но не сейчас.

Ничего не произошло, ни ответа, никакого отклика, и Тэрэза сделала глубокий вдох.

— Мамэн, прости меня, пожалуйста.

Так все и было. Они сидели на своем посту под мирный гул оборудования, персонал периодически бесшумно заходил в палату. Одному Богу известно, сколько прошло времени. Периодически Тэрэза повторяла свои слова, перефразируя, папа рассказывал смешные истории… например, как Гарет покрасил фасад дома в подарок на День Матери. Гарет время от времени поднимался и расхаживал вдоль стеклянной стены.

Казалось, ничего не менялось, время обрело сюрреалистичный, эластичный характер.

Но потом среди запаха антисептика появилось что-то другое. И секунду спустя Трэз появился по другую сторону стеклянной стены, с бумажными пакетами в руках.

Тэрэза улыбнулась, сердце порхало в груди. А когда отец и брат подняли взгляд, оба мужчины встали на ноги и Трэз уважительно поклонился им.

— Это… — начал ее отец.

— Да, — сказала Тэрэза, похлопав по ладони в ее руке. — Ужин прибыл, мамэн. Жаль, ты не можешь присоединиться к нам. Это хорошая итальянская кухня, твоя любимая.

— Они не разрешат нам здесь есть, — сказал Гарет. — Снаружи есть место. В соседней комнате.